Марино капище. Святослав Яров

не сложится – не велика беда, подбодрил он себя. В такую погоду можно спокойно обойтись без еды до вечера, а вот пройтись и размяться точно будет нелишним. Сказано сделано. Папки – в сейф, дверь – на ключ, и шагом марш на условно свежий воздух.

      С таким настроем Андрей выбрался на, не так чтобы слишком многолюдную из-за жары – да и вообще в летние месяцы – Петровку и неспешно двинулся в сторону бульвара. Опаньки! С первых же шагов он, что называется, лопатками снова почувствовал постороннее пристальное внимание. Но одно дело почувствовать и совсем другое – обнаружить за собой «хвост». Несколько раз проверился – все-таки не первый год в сыске! – и ничего особенного не заметил. Тем не менее, бывалый опер почти не сомневался, что его «пасут». Очень интересно, скептически хмыкнул он, теряясь в догадках, что бы это значило?

      Если исключить внезапное развитие мании преследования и принять возможную слежку, как данность, возникал закономерный вопрос: кому и зачем это понадобилось? Напрашивалось два варианта ответа: либо ребята с другой стороны баррикады, либо свои. В первом приближении, оба были сомнительны. Представители криминалитета, с которыми Гришин регулярно вступал в конфликт в силу специфики своей профессиональной деятельности – а это как-никак расследование умышленных убийств! – как правило, отправлялись за «колючку» на весьма длительные сроки. Причем, часто настолько длительные, что практически никто из тех, с кем он имел дело за тринадцать лет, до сих еще не вышел на свободу.

      Что же, касается своих, то есть службы собственной безопасности или «безпеки», как ее давно уже окрестили с чьей-то легкой руки… Кстати, совершенно непонятно как слово «безпека» – що ув переклади з украиньской мови собственно и означает безопасность – смогло прижиться в среде московской сначала милиции, а теперь вот и полиции… Впрочем, это частности, отношения к делу не имеющие. Куда важнее понять, чем их могла заинтересовать скромная персона Гришина? С таких, как он, этой «лавочке» навара никакого. Не то чтобы совсем уж чист, аки ангел – мелкие грешки, если покопаться, у любого отыщутся – но профессионал с большой буквы «п» плюс гол, как сокол, читай, к коррупции касательства не имеет и, следовательно, им неинтересен. А зря ноги топтать за бесперспективным объектом вряд ли кто станет.

      Сомнение вызывали даже не возможные мотивы тех или других, а чересчур уж качественное исполнение наружного наблюдения, если таковое действительно имело место… Всякое ведь бывает – может, это всего лишь глюки! Так или иначе, а бандюганы, вероятнее всего, просто не стали бы заморачиваться подобными изысками. Коли уж им приспичило поквитаться, так просто грохнули бы насолившего кому-то опера, и вся недолга. «Наружка» же «безпеки» всегда славилась тем, что этих «сапожников» без труда можно было за версту вычислить, а те, кто меня ведут… Если конечно, вообще кто-то меня ведет, опять на всякий случай оговорился он… Дело свое знают. Я, вроде, тертый калач, но как не окусывался, никого не выцепил.