Зимняя сага. Мариана Сейран

бы по щеке Альбины, но она ее быстро смахнула.

      – Всё не так просто в жизни, – произнесла Мила с долей грусти.

      – Как же? Очень просто! Так просто быть рядом со своей семьей, – в детских, непосредственных мыслях не было места сложным проблемам взрослой жизни.

      – Мила, – снова раздался голос из кухни, – ты орехи подготовила? Мне они нужны для блюда из фасоли. И для десерта.

      – Уже иду, – ответила супруга, – мы с тобой потом договорим, иди пока посмотри сказку, – отправила она дочку в свою комнату.

      Девочка, подойдя к окну, снова принялась наблюдать за танцем снежинок. И тихонько повторила:

      – Чтобы мама и папа были со мной как можно чаще. Это же так просто.

      8

      Ульяна крутилась на кухне, словно пчелка: окорок, который так любил ее супруг, уже был замаринован, на плите жарилась и скворчала картошка, порезанная длинными дольками (позиция в меню, без которой отставной генерал не садился за стол), а «закатанные» стеклянные банки с овощным ассорти уже были открыты и ждали, пока хозяйка разложит их аккуратными композициями на сервизные тарелки с золотой окантовкой, которые разрешено было доставать из «гарнитурной горки» только по большим праздникам. У Ульяны талант – колдовать над пищей. Из-под ее ножа всегда выходили аппетитные блюда, которые редко кому удавалось повторить. Эту же черту переняла и Ева, её старшая дочь.

      – Давай, я сама сделаю, мам, – она впопыхах забежала на кухню, бросив на пол тяжелые пакеты с продуктами, – оставь ты всё, приляг, отдохни. Ты с самого утра на ногах.

      – Не волнуйся, дочь. Еще Родион увидит, что бездельничаю, будет злиться, – вытирая мокрые, натруженные руки о передник, ответила Ульяна.

      – Тебе с ним так тяжело… – шепотом произнесла юная девушка, опустившись на деревянный табурет.

      – Что ты, что ты, – Ульяна поднесла палец к губам, – вдруг услышит.

      Ева с жалостью и болью в глазах смотрела на замученную мать: светлые волосы прядями торчали из наспех завязанного пучка, старенький фартук просился, чтоб его выкинули, но мать всё никак не решалась, и лишь золотая цепочка, подаренная родителями в день первой свадьбы, выдавала благородное происхождение и то, что Ульяна была из достаточно обеспеченной семьи, которая ни в чем не нуждалась.

      Ева хорошо помнила тот день, когда она переехала с мамой в большую квартиру генерала, хоть и была совсем ребенком. Помнит, что у мамы уже был надутый, округлившийся живот. Девочке много раз объясняли, что скоро у нее родится сестричка. Особенно, Еве запомнился момент, когда Родион завел ее в новую детскую спальню, подталкивая в спину пухлой ладонью, посадил на кровать, которая пахла свежим деревом и едкой краской, и громко сказал: «Теперь, это – твоя комната. Ты тут посиди и нам с мамой не мешай. Выйдешь, только если что-то очень срочно понадобится». Двухлетней Еве его настрой был неочень понятен, но предельно ясно было одно: новый мамин муж ее недолюбливал. Что могло быть срочно нужно ребенку в чужом доме? Конечно же – мамино присутствие! А этот «высокий, толстый дядя» постоянно отгонял девочку