Рассказы. И все-таки интересная это штука – жизнь…. Владимир Титов

пойдем ко мне, это недалеко.

      «Так, – мелькнуло сразу, – развеселая девица тащит к себе домой. Вот это в мои планы не входило».

      Вспоминалась неадекватная ее реакция на его неадекватные действия. Но признаться, выказать хоть на миллиметр трусость было невозможно, и, решив про себя, что ни при каких обстоятельствах дальнейшего развития событий быть не может, резко выдохнул:

      – Идем.

      – С мамой познакомлю.

      «Мама» окончательно сбила с толку.

      – Ну, раз с мамой, надо бы тортик, что ли, к чаю.

      В кондитерской взяли торт. По облезлой лестнице поднялись на 4-й, может, 5-й этаж. И за дверью неожиданно оказался особенный мир. Да-да, не просто красивая квартира, а именно мир. Было видно, что живут тут особой жизнью. Квартира была нестандартной. Из большой комнаты узкая лестница поднималась еще на этаж, но пониже. На стенах много фотографий: экзотические города, старинные карты. На одной (не сразу и узнаешь) изображалась Европа XVI века. и часть Северной Африки. Как странны были привычные уже очертания государств. Гренландия – ледяная глыба – нависала над Европой, угрожая раздавить континент, так что полностью и не поместилась. А итальянский сапожок оказался неожиданно коротким и не в меру широк. Кто-то рассандалил его, натянув на здоровенный не по размеру лапоть. А Россия белым пятном вообще уходила в бесконечность. Было много диковинных вещей, предназначения которых Сергей даже не знал.

      Мама, не старая еще, красивая женщина. «Пожалуй, в молодости-то покраше дочки была», – подумал Сергей. И глаза такие тихие и умные. Пили чай. Мама рассказывала о своей жизни. Занималась она наукой – археологией (и это уже дочка нырнула туда же по ее стопам), написала толстые книги, исколесила тысячи и тысячи километров. Рассказывала просто – не как для гостей, а вовсе не желая произвести эффект, говорила, как вспоминают прошлое среди своих близких.

      И как-то так выходило, что незатейливый в общем-то разговор захватил Сергея. Хмель вылетел начисто, и он с жадностью слушал этих двух женщин. Сергей, как это часто бывает у людей яркой профессии, мало знал и еще меньше интересовался тем, что происходит за пределами своей профессиональной среды, где даже анекдоты были на музыкальные темы: «В доме композиторов Шостакович выходит из туалета, а навстречу ему Долматовский…»

      Большинство друзей, как и он сам, вели полувокзальный образ жизни и, попав в дом, где столько тепла, уюта, где не хотели удивить, не кривлялись, но говорили интересные вещи – он сразу размяк и почувствовал себя вроде кенгуренка под брюхом матери. Как потом оказалось, просидел он там больше пяти часов (пронеслись – как спичка сгорела) и схватился, когда до поезда оставалось двадцать пять минут.

      Вскинулись, помчались на вокзал.

      – Да не беги ты так, успеем, тут пешком не больше пятнадцати минут, – успокаивала Таня.

      К поезду подошли за четыре минуты.

      – Приедешь ко мне?

      И опять просто ответила: «Приеду. В субботу, раньше никак, я ведь работаю». И сунула в нагрудный карман его рубашки клочок