Практикующий. Сделка с вороном. Валерия Воронцова

обожающей сериалы и хорошо поесть, ленящейся вставать на первые пары и заслушивающейся русским роком. Теперь же мама столкнулась с Агатой, которую до недавнего времени я сама от себя прятала.

      То, что она знала обо мне, никуда не ушло, просто стало лишь частью меня новой. Девушки, способной на куда большее, чем она могла представить, с кучей секретов, арсеналом собачьих навыков и любовью к темному ведьмаку, за которого, в прямом и переносном смысле, готова была убить. Последнее откровение настигло меня всего пару часов назад, когда жизнь Влада оказалась в настоящей опасности.

      – Прежде, чем вы что-либо скажете, – неожиданно вмешалась Захарова, стукнув тростью об асфальт, – я рекомендую воздержаться от попыток давления или принуждения Агаты к общению. В противном случае, с моей стороны последуют контрмеры, и они вам не понравятся и не забудутся.

      Что ж, отсутствие Влада компенсировала готовность Насти встать на мою защиту. Если я правильно понимаю, то мое желание остаться на позиции фамильяра развязало ей руки. В ментальном я видела ее полярную лису, сидевшую в снегах в свете северного сияния.

      – Анастасия, не думаю…. – начала было мама, но ее прервал до сих пор молчавший практикующий отца:

      – Не беспокойтесь, мы не собирались настаивать и, тем более, принуждать Агату к разговору. Особенно, в такой ситуации, когда мне и всем нам, за небольшим исключением, – он покосился на маму, – очевидно, через что ей сегодня пришлось пройти. Хоть ты меня и не знаешь, Агата, но я очень рад, что с тобой не случилось ничего непоправимого. Меня зовут Арсений. К сожалению, сейчас мы не можем задержаться в городе, поэтому я предлагаю встретиться через две недели, на майских праздниках, и обсудить все в присутствии твоего практикующего. Идет? – Он улыбнулся, сверкнув верхними резцами, и я отчетливо разглядела его сущность, до того скрытую за пеленой несуществующего в реальности дождя. Разумеется, крупная собака, как и у большинства в моем роду фамильяров.

      – Зенненхунд, – сходу определила я породу, до того даже не догадываясь, что могу ее распознать.

      – Верно, – еще шире улыбнулся Арсений, и в ментальном плане его пес дружелюбно завилял хвостом, отчего мне стало спокойнее. – Идем, Слав, девочке нужны сутки сна, а не наши расспросы. Все еще успеется.

      – Ты прав, – кивнул мужчина, отходя от нас с мамой. – До встречи, Агата. Прости, что все получилось так.

      Интересно, под «всем» он подразумевает этот вечер, или свое отсутствие в целом? В любом случае, одно «прости» звучало хлипко и чавкало в ушах своей неуместностью.

      Попрощавшись со всеми кивком, Арсений остановился возле опеля стального цвета. Обняв маму, что смотрелось откровенно неуклюже и как-то натянуто, Вячеслав, еще раз глянув на меня, присоединился к брату, больше ничего не сказав. Правильно сделал, еще пара слов в мой адрес сейчас, и я за себя не отвечаю. Он занял место водителя, в салоне зажегся свет, мотор заурчал, и вскоре машина покинула двор. Радость-то какая.

      – Агата, – Захарова не позволила