Обжигающий след. Потерянные. Анна Невер

трещина. Девушка остановилась, неприятно впечатленная зрелищем. Что-то мелькнуло в окне третьего этажа. Несмотря на запрет, кто-то все-таки лазит в эту развалину. И почему его еще не снесли?

      – Я вижу, вы не боитесь опоздать на свой первый урок, – услышала рядом мужской голос, и это отвлекло Тису от зрелища.

      Учитель стоял в нескольких шагах от нее. Под мышкой он зажимал папку с бумагами и портфель. На самом дне зеленых глаз скрывалась такая же зеленая досада.

      – Я спешила попасть вовремя, – покачала головой Тиса, невольно оправдываясь, – и немного заблудилась.

      Климентий перевел взгляд с ученицы на старое общежитие:

      – Пойдемте, Тиса Лазаровна. Не будем терять времени.

      Семеня следом за мужчиной, девушка пару раз обернулась.

      – А что случилось со зданием? – не удержалась она от вопроса.

      – Землетрясение, в пятидесятых годах. Многие городские здания не устояли. А в Евсифоне уцелели все постройки, кроме этой.

      Преподавательское общежитие имело три этажа и никаких особых прикрас. Можно предположить, что строилось оно в спешке на смену треснутому старому, и потому зодчий не озаботился излишествами. Внутри оказалось вполне уютно – старушка-привратница вязала носки, половики на полу, горшечные цветы на окнах. Пройдя узким коридором первого этажа, Ложкин остановился у двери с табличкой «Увлеченный клуб». Завозился с ключом. Дверь поддалась и распахнулась.

      – Прошу, – Климентий Петрониевич поднял руку в пригласительном жесте.

      Тиса шагнула в просторную клубную гостиную. Отчасти так казалось из-за окна, лишенного занавесей, и довольно простой обстановки. Пара жестких диванчиков с обивкой в рубчик, круглый низкий столик посредине, угловая этажерка – вот и вся нехитрая мебель. Хотя нет. Еще ширма-гармошка наблюдалась – высокая деревянная с резьбой, изображающей сцены из былин.

      Из гостиной вели еще две двери, не считая той, в которую они вошли. Кабинет Климентия Ложкина оказался несколько тесноват, если сравнивать с кабинетом отца или Мо Ши. Тумба, письменный стол со стульями – вот и вся мебель. Книг и бумаг наблюдалось много, в этом ассистент и профессор нашли друг друга. На двери висела карта Орской губернии, усеянная карандашными пометками.

      Тиса сняла пальто и с трудом повесила на крюк высокой вешалки. Климентий скинул с себя драповый сюртук и остался в темно-коричневом костюме – на вид, не новом, чуть залосненном на локтях, зато отлично сидящем на высокой стройной фигуре.

      – Присаживайтесь, – предложил учитель.

      Тиса выложила на стол библиотечные книги и тетрадь для записей. Расположившись на стуле напротив, учитель раскрыл свою папку с бумагами, сощурился, размышляя над чем-то, затем с сожалением схлопнул и отложил в сторону.

      – Буду с вами откровенен, – мужчина откинулся на спинку стула, глядя на девушку исподлобья. – Что бы ни говорил Мо Ши, я не преподаю Интаго, хотя у меня и есть дар в некоторой