Дочь Черного властелина. Екатерина Бакулина

начала, – сказал он, – я бы хотел в здешних порядках разобраться, и уж потом, при необходимости, что-то менять. Если сочту целесообразным.

      – Полагаете, вы сможете лучше решить, что целесообразно для Кнохенберга?

      – Полагаю, я смогу лучше решить, что целесообразно для короны, – чуть более резко, чем стоило, ответил он. Подумал, и все же отправил кусок баранины в рот.

      Сочная, вкусная… хотелось даже зажмуриться от удовольствия, а еще заткнуться и молча поесть. Но молча ему не дадут.

      – Полагаете, вы сможете справиться? – это уже Ланге. Высокомерно.

      – Непременно, – сказал Арчи, усиленно стараясь приличный кусок баранины прожевать.

      Лорд Ланге не поверил. Принцесса невозмутимо налила себе компот, а вот Юта бросила на Ланге такой злой, предостерегающий взгляд. Что у них, интересно?

      – А вы не слишком самоуверенны, ваше высочество? – поинтересовался Ланге с изрядной долей сарказма.

      Арчи баранину проглотил, принялся отрезать еще кусок.

      – Не слишком, – сказал он. – Я привык ответственно исполнять возложенные на меня поручения.

      – Верный слуга и послушный сын?

      «Верный пес», – шепнули рядом, Арчи не разобрал кто именно.

      И сарказма через край.

      Спокойно… Арчи невероятным усилием взял себя в руки. Вот где-то тут понял, что страшно устал, и еще больше устал быть вежливым. Еще немного и сорвет.

      – Я служу своему народу и своему государю, как, полагаю, всегда служили и вы, – кое-как удалось произнести это спокойно, не повышая голос.

      Из того, что Арчи знал о Ланге – тот служил не слишком верно. По некоторым сведениям, хоть это и не разглашалось, Длиннобородого сдали свои же. А предателей Арчи не любил, независимо от стороны, на которую они переметнулись.

      – Светлые вечно рассуждают о верности, чести, и справедливости, – дернув щекой, бросил Ланге. – Но как доходит до дела, так готовы хоть каленым железом пытать ребенка, чтобы вернее поставить на колени ее отца.

      Так.

      Вот и все на этом?

      И ведь все понимают, о чем он. Длиннобородого так и взяли, – сначала захватили младшую дочь, а потом уже вынудили сдаться его самого. Арчи там не было, но он знает. А вот Ланге – был.

      Спокойно. Его провоцируют, но поддаваться на провокацию – весьма неосмотрительно.

      Арчи со всей отчетливостью осознал, что поужинать сегодня не выйдет.

      Отложил приборы, выпрямился в кресле.

      Спокойно.

      Ланге силен. Опытен. И как некромант и как воин. Один на один Арчи с ним не справиться, это чистое самоубийство. У Арчи есть люди, но это Кнохенберг и некромантов тут больше, чем рыцарей в его войске.

      Даже если замнет сейчас, провокации будут снова.

      Но помереть в первый же день – совсем уж глупо.

      Принцесса сидит ровно, почти отстраненно. А вот в глазах Юты – нескрываемая ненависть.

      Что ж…

      – Хотите рассказать, лорд Ланге, как вы сдали Ивон Ульбрихту? – спросил Арчи, понимая, что сам переходит грань.

      – Арч! –