Горн, Бес и другие. Том первый. Константин Пылаев

плечо, поволок варана по песку. Счастливый Церба, повизгивая от осознания общей победы, прыгал рядом.

      – Уж не знаю, кто была твоя достойная мамочка, – обречённо вздохнув, сказал Бес впрягаясь, – я видел её не больше минуты, но твой папаша, наверняка, выпил выжимку из орочьих мозгов, перед тем, как тебя заделать. Иначе чем объяснить твоё идиотское упрямство.

      Его товарищ проигнорировал эти слова, благо совсем не понимал их значения. Он тянул и тянул, стараясь передвигать ношу без рывков.

      Первый порыв ветра настиг их шагах в трёхстах от передовой линии пальм, ощутимо толкнув юношу в спину. По песку побежала еле приметная волна.

      – Следует поторопиться. – на этот раз совершенно спокойно заявил Бес, поскольку положение было уже критическим: хвост Цербы, подобно его, вздыбился кверху и смотрел на приближающуюся стену песка.

      Тревожное состояние кобры передалось и шакалёнку; он испуганно озирался и всё время вырывался вперёд. Но в нём было сильно чувство преданности, и щенок неизменно возвращался к хозяину.

      Из-за гнущихся под напором стихии деревьев показался Дор. Он размахивал руками и что-то кричал, но усиливавшийся ветер унёс его крик. Юноша прибавил шаг.

      Второй порыв застал их в сотне метров от той линии, где они могли быть в безопасности. Сразу стало темно, видимость сократилась на расстояние не более трёх шагов. Песок был повсюду, за курткой, в ушах, во рту и в глазах. Двигаться стало совсем трудно. Потерянный Церба, не зная, куда идти, накрыл морду лапами и лёг, решив больше не сопротивляться. Кобра поднырнула ему под брюхо.

      Понимая, что дело принимает совсем худой оборот, юноша заорал:

      – Давай уже.

      Горн очень не любил это. После всегда было плохо. По правде, он всего три раза испытывал это на себе, но и этих трёх хватило с избытком, чтобы навсегда уяснить – лишний раз соглашаться на такое не следует.

      Красного уговаривать не пришлось; без промедления он ткнул товарища трезубцем в ту часть тела, которая находится пониже спины, и вскочил верхом на тушу варана, вцепившись в один из шипов.

      Ощутив мощный прилив сил, юноша, не отпуская верёвку, подхватив под мышку пёсика, рванул к оазису, и едва он заступил за линию пальм, огромная масса песка нависла над ними, грозя навсегда похоронить маленький островок жизни, который они называли своим домом.

      Бес немедля спрыгнул с туши, открыл её пасть, и расковыряв трезубцем ядовитые железы, подскочил к Дору. Тот стоял с закрытыми глазами, сжимая ладонями небольшой искрящийся шар. Лицо его выдавало сильное напряжение. Бес не раздумывая воткнул ему трезубец в правый бок под рёбра.

      Дор зарычал, его бледное лицо посерело, но, похоже, ему стало значительно легче. Серебряный шар заметно увеличился, а вместе с ним увеличился и купол, сбрасывая и отодвигая тонны песка от оазиса.

      Юноша корчился на земле от боли. Мучительно выкручивало мышцы, ломило кости и суставы. Голова раскалывалась, словно он с размаху ударился затылком о потолочную