Темные изумрудные волны. Федор Московцев

Андрей с первого курса, Вадим – с третьего. По окончании института Вадим прошел специализацию на кафедре судебной медицины и устроился работать судмедэкспертом, Андрей же, не определившись, каким врачом хочет стать, остался в должности санитара.

      – Доставай спиридон из холодильника, – сказал Второв, не прерывая игру.

      Разливая спирт из стеклянной реторты по рюмкам, Андрей обратил внимание на сковородку с зернистой субстанцией, стоящую на электроплите.

      – Это что за извращение?

      Второв отложил гитару в сторону, взял рюмку.

      – Вперёд, на винные склады!

      Чокнувшись, он выпил и, закусив тем, что было в сковородке, пояснил:

      – Жареная икра, разве не видно?

      – Вкусно, – сказал Андрей, попробовав. – Только не понимаю, кому пришло в голову нажарить столько черной икры?

      – А куда её девать? Привезли целый бидон.

      Снова беря гитару в руки, он спросил:

      – Шалаев у себя?

      – Да, смотрит «Сельский час».

      – Понятно, – кивнул Второв. – Кстати, я ему раздобыл черенки офигительного винограда, – теща помогла, – он их поедет сегодня высаживать.

      Наигрывая цыганский романс, он спросил:

      – Как звали ту мартышку, из-за которой мы с тобой чуть не подрались на первом курсе?

      – Наташа.

      – Наташа – три рубля и ваша, – плотоядно улыбнулся Второв. – Ты мне ответь, дружище: почему мы не додумались установить очередь – день ты, день я? До меня только сейчас дошло. Все равно никому не досталась – с другим ушла.

      – Молодые были, ничего не понимали.

      Передумав петь, Второв отложил гитару и подошел к столу.

      – Но до чего она красивая была, мазафака! Ух, я бы её прожарил до самой печени! Наливай, не будем менять руку.

      – Все б тебе прожарить, – отозвался Андрей, разливая спирт. – Извращенец.

      Тут в кабинет вошел Шалаев. Заметив реторту, сказал:

      – Хулиганите?

      От предложения присоединиться он отказался, сославшись на то, что за рулем. Съев три столовых ложки жареной икры и запив квасом, пошёл на выход. Андрей проследовал за начальником, чтобы закрыть за ним дверь. Проходя мимо своего кабинета, Шалаев, кивнув на лежащий у стены объемистый полиэтиленовый мешок, попросил Андрея донести поклажу до машины.

      На улице уже было не так жарко, но духота стояла, как в парилке. Шалаев открыл багажник красной «Нивы»:

      – Бросай сюда.

      Андрей аккуратно поместил мешок в багажник и поинтересовался, что это такое. На лице Шалаева заиграла довольная улыбка.

      – Золотистый мускат, черенки. Целый год за ним гонялся. И еще специальное удобрение.

      Он извлёк из сумки бутылку вина и вручил Андрею:

      – Держи, это из моего погребка.

      Пожимая руку на прощание, Шалаев широко улыбнулся и пожелал удачного дежурства.

      Андрей уже поднялся по ступенькам, когда его окликнул Антон Шавликов, сотрудник салона ритуальных услуг «Реквием». Это был полнеющий 26-летний