Офицер. Александр Назимов

нашего 4-го взвода, капитан Селин, был очень спокойным и невозмутимым человекам. Его все уважали. Ротный «компана» – противоположность ему крикливый и злопамятный. Дисциплину я не нарушал, передо мной стояла одна задача – накопить первоначальные знания, чтобы на этой базе строить будущее. Если пропустить хоть одну лекцию, потом трудно догонять. Заметил, что по гуманитарным предметам можно на дополнениях к основным занятиям зарабатывать отличные оценки. На семинарах тоже старался по всем вопросам сделать дополнения. Некоторые во взводе с недовольством посматривали на меня, но напрямую выступить боялись, никто не знал, кто у кого за спиной стоит, поэтому можно было нарваться на неприятности. К тому же я уже хорошо подружился с Ходаковым. Вдвоём мы бы смогли забить любую группу, не говоря об одиночке. Свои лидерские качества я не проявлял, стоял всегда в стороне от толпы. Лидировали москвичи. В нашем взводе был сын члена ЦК КПСС Гришина, секретаря московского горкома партии. Молодой Гришин был заносчивый, наглый и бесцеремонный. Командование его боялось. Особых вольностей он не допускал, но своим положением всегда кичился. Хорошо, что он не в нашем отделении был, а то рано или поздно его бы взгрели. С рук такое не сходило, отчислили бы из училища. Командирами отделений ставили кадетов. Нашим отделением командовал бывший кадет Синько. Старшими рот и заместителями командиров взводов назначали тех, кто поступил в институт из войск.

      Службу в наряде по роте несли по графику, выпадало быть в наряде очень редко. Ещё назначали в патруль по городу. Это были самые хорошие наряды: город изучишь, послушаешь много интересных рассказов от офицеров. Развод патрулей происходил в комендатуре города. В такие наряды мы очень редко попадали, наше училище сильно не нагружали. Тем более, пока все роты пройдут в патруль и дойдёт очередь до нас, проходит полгода.

      Через два месяца после начала учёбы всех подвергли специальному тестированию. Тесты проводили преподаватели из кафедры специальной подготовки. Они были очень сложные тесты и в основном – на зрительную память и мышление. Как потом оказалось, именно это тестирование сыграло решающую роль в моём жизненном пути. Я показал коэффициент усвоения информации свыше 85 %, основная масса – от 35 до 60 %.

      После тестирования меня вызвал ротный и сказал: «Назимов, теперь после обеда будешь ходить на два часа на спецкафедру к полковнику Вишневскому, а потом – на самоподготовку». «Есть», – ответил я.

      Из нашей роты ещё Серёга Блажкун показал высокие результаты. Вдвоём мы ходили на дополнительные занятия. Всего из курса отобрали двенадцать человек. Полковник Вишневский дал нам задание – составить тысячу слов по цифровому коду для создания карты памяти. У меня ушло больше недели, пока я смог составить эту схему. Параллельно нас обучали скоростному чтению. Каждому очень хотелось проявить себя. Все двенадцать человек понимали, что показав хорошие результаты, они будут служить в разведке.

      Через год я читал три тысячи знаков в минуту,