Красный Человечек. Элла Чак

бабушки совсем другая. Она… психологическая.

      От слов дочери сердце Вики неприятно ёкнуло. Вроде ничего плохого еще не случилось, но микро-изменения гормонального фона повысили кортизол, отвечающей за стресс, из-за чего лоб стал липким от испарины, а во рту пересохло.

      – Тебе сообщение.

      Игорь коснулся конверта в уголке разбитого журнала:

      – Благодарим за регистрацию в розыгрыше Дежавю! Рады сообщить, что вы, Виктория Павловна Йошкар, становитесь обладателем четырех именных сертификатов! Подробности по ссылке в письме!

      Проиграла ободряющая мелодия электронных фанфар, и Игорь отложил журнал.

      – Четыре сертификата. Ты наконец-то выиграла? И сколько они стоят?

      – Около десъй-яти тысяч долларов.

      – Не хило! Толкнем лишние по пять! – обрадовался муж, что скоро заменит плазму без всяких кредитов, еще останется на обновление прошивки Умного дома.

      – Запрещено.

      Вика наизусть знала договор.

      – Их нелъз-йа менять на деньги или продавать. Минимальный возраст шестнадцать – тебе рано, – посмотрела она на потирающую руки Алису. – И можно пройти только один раз в жизни.

      – На меня не смотри, – отмахнулся Игорь, – я в это мозго-копание не верю! – открыл он холодильник, словно ограждаясь створкой от уговоров жены пойти вместе.

      На центральной полке лежали порезанные на половинки плоды яблок Звёздные Каймито. Шкурка у них пурпурная, а сердцевина в форме звезды.

      Игорь не удивился, что Вика не тронула свою обожаемую яблочную экзотику. Жена была излишне суеверной. В спорте Чирлидеров они все такие. Звезда на разрезе яблока имела тринадцать лучей. Обычно восемь или девять. Когда-то он уже видел Звездное Каймито с тринадцатью лучами. В тот день, сестра Вики сообщила, что их мама тяжело больна.

      Захлопнув холодильник, Игорь посмотрел на жену, снимающую телефонную трубку старинного ретро-телефона с торчащими пластиковыми рожками отбоя и продырявленным циферблатом. На него звонила только сестра Вики. Последний раз она звонила еще до рождения Алисы.

      – Кто умер? – без приветствия произнесла Вика в трубку.

      *

      Через неделю Вика с мужем и дочерью вернулись с похорон.

      Вынужденная встреча с родней прошла тихо. Именно тихо. Точнее слова не подберешь. Может, из-за тревоги по поводу астигматизма и участившихся галлюцинаций красного человечка, может из-за прогрессирующей деменции, которую Вика прочила себе, но за весь день она не вспомнила, почему они с сестрой не разговаривают столько лет. Что уж там. Она не могла восстановить в чертогах рассыпающейся памяти даже имя сестры.

      – Держи.

      «Безымянная» родственница вручила Вике коробку с таким видом, словно сбросила с себя непосильную ношу. Коробка была легкой, но упала в руки Вики с жестом, выдохом и отряхиванием рук.

      – Обещала маме, что сохраню. Забирай.

      – Спасибо, Полина, – осветил лучик надежды разум Вики. Она вспомнила имя!

      – Не называй меня так. Только не ты.

      Бескровное лицо сестры слилось с бесцветным