Как песок сквозь пальцы. Татьяна Алхимова

остывающая пустыня, шершавая под босыми ногами, поблёскивала, совсем как настоящая. Граница между реальностью и сновидением мягко стиралась, и мистер Бакори всё глубже погружался в тихую, умиротворённую негу.

      Лиам видел, как с неба сыпался белый с жёлтыми вкраплениями песок, тонкой струйкой падал за горизонт, и там наверняка собирался в гигантские барханы. Светила луна, но взглядом отыскать её не выходило, как не получалось рассмотреть в чёрной вышине и песчаный источник. Мистер Бакори долго шёл, утопая в песках, а когда выбрался на растрескавшуюся землю, побежал. Его толкало вперёд безмерное любопытство, застилающее и скромный страх, и удивление, и желание остановиться.

      Казалось, что до барханов бежать целую вечность, но внезапно твёрдая земля кончилась, и перед Лиамом возникло бескрайнее пространство, заполненное мельчайшими из мельчайших песчинок. Они загадочно и маняще поблёскивали в свете Луны и продолжали бесшумно сыпаться с неба.

      Лиам запрокинул голову и увидел то, что скрывалось от его взора, пока он был в пути: гигантское узкое горлышко гигантских песочных часов. Земля, песок, небосвод и он, Лиам, внутри.

      “Интересно, – подумал мистер Бакори, – если дойти до конца Земли и тронуть небо, оно окажется холодным и стеклянным?”

      Время вместе с песком беззвучно падало под ноги, укладывалось нежными изгибами волн, молча соскальзывая к подножью барханов, как шёлковый платок по нагому женскому телу, позолоченному жарким африканским солнцем.

      И сколько бы Лиам ни шёл дальше, никак не мог приблизиться ни на шаг к тонкому столбику, соединяющему Небо и Землю. Ветер нежно обнимал уставшее тело, щекотал шею, играя волосами и в самое ухо навязчиво шептал.

      – Лиам… Лиам…

      Открыв глаза, он первой увидел темноту, а почувствовал – горячее дыхание, обжигающее ухо. Голос Джои проникал в голову, а её ладонь крепко зажала рот.

      – Не шуми только, – проговорила она еле слышно, осторожно отпуская ладонь.

      Лиам не сильно испугался, больше его тревожило чувство непонимания. Джоя никогда не отличалась спокойным нравом, но чтобы ночью будить кого-то, затыкая рот?

      – Ты зачем? – хрипло шепнул он в ответ, перехватывая её руку в воздухе.

      – Смотри, – еле слышно выговорила Джоя, и Лиам скорее догадался по жестам, что она сказала, чем различил ухом слова.

      Малазийка кивнула в сторону стены над кроватью, тускло освещённой Луной. На ней живой тонкой полосочкой чернела вереница маленьких пауков. Они выбирались будто бы из-под простыни и шустро бежали к потолку, смело переставляя лапки, похожие на нефтяную нить. Добравшись до потолка, паучки поворачивали к окну и терялись где-то за его пределами.

      – Что это? – не без ужаса спросил Лиам, то ли обращаясь к подруге, то ли к тому, кто мог дать ответ, но кого не было в комнате.

      – У тебя хотела спросить, – нервно хихикнула Джоя. – Минут пятнадцать наблюдаю.

      Вдруг Лиаму в голову пришла совсем