Караван. Игорь Стенин

мне расплатиться? – растерялся Олег.

      – Архимед говорил в ближайших горных кишлаках невеста стоит двести тысяч афгани. Почти столько душманы дают за нашего капитана. Один советский рубль равен пятнадцати афгани. Считай не считай – Мадина тебе не по карману, рядовой.

      – Ну и пусть, – нахмурился Олег. – Что на ней одной свет клином сошёлся?

      – Не спеши отступать. Как ты говорил, рок – это братство одиночек? Вот и действуй, братайся. Конечно, что-то дельное из этого вряд ли получится, но зато нас, своих товарищей, ты точно развлечёшь.

      – Кум!

      – Да?

      – А я не буду петь по твоему заказу. Понял?

      Кум вздохнул.

      – А куда ты денешься? Посмотри по сторонам. Кругом камни и песок. Чем ещё заняться здесь простому солдату?

      Сержант оказался прав. Возвращение из дозора стоило обретения жизни. Едва увидев вдали знакомые черты – стоящую и ласково треплющую по шее лошадь Мадину – Олег позабыл и про усталость, и про службу, и про пустыню. Свет загорелся внутри, озарил его всего и, размыкая уста, словами песни устремился наружу. Шедший впереди Кум остановился, оглянулся и в изумлении молча уступил дорогу.

      О, это странное место – Камчатка.

      О, это сладкое слово – Камчатка.

      Но на этой земле я не вижу тебя,

      Я не вижу твоих кораблей.

      Я не вижу реки, я не вижу моста,

      Я пытаюсь найти лошадей.

      О, это странное место – Камчатка.

      О, это сладкое слово – Камчатка…

(Текст песни Виктора Цоя «Камчатка»)

      Глава третья

      Лейтенант передвигался быстро и бесшумно – по-кошачьи. Ночной мрак был оживлён. Свет, шум и человеческая речь роились где-то впереди. Они сближались.

      Душманская разведка представляла собой большой отряд пеших и конных. Припав к огромному плоскому камню, подобно ящерице перед броском, лейтенант замер. Не более ста метров отделяли его от кишащей врагами ложбины. Бряцание оружия, лучи электрических фонарей, топот множества ног, разговоры между собой и механические отклики рации – одержимая средневековая орда просеивала собой пространство. Границы движения росли, марш распространялся в стороны. Вскоре лейтенант оказался на его пути. Предвосхищая неминуемую встречу, он сел и снял обувь с одной ноги. Прижимая босую ступню к груди, принял вид убогого.

      Встреча не принесла неожиданностей. Убожество как ветром сдуло. Подняв на ноги, придав боевого духа и харизмы, орда вернула ему способность к передвижению.

      Ничто так не сближает как общая цель. Объединившись с «соплеменниками», лейтенант сковал язык, открыл глаза пошире и навострил уши. Безопасность была гарантирована до утра. И он был готов помучаться.

      Ночь. На переднем крае бодрствующий Архимед. Животные и люди спят. Юноша и девушка коротают время сном с открытыми глазами. Между ними пропасть – день, год, век бежать – не обежать. Но её рука находится в его руке, глаза обоих устремлены в небо, две души, вознесясь над земной суетой, узнают друг