Девочка, которую нельзя. Книга 3. Стася Андриевская

инородного.

      – Мягкие ткани абсолютно чистые, даже признаков имплантов нет, видишь? – указывал пальцем в экран диагност. – Суставы тоже в норме. – Потом он проверил крыло, особенно тщательно рассматривая его рельефное основание над лопаткой. – Здесь тоже. А тут… – небрежно скользнул датчиком ниже, к растворившимся «недорисованным» пёрышкам, – ну тут вообще просто поверхностные царапины, даже смотреть нечего.

      Садистка сидела напротив, сцепив руки на груди и нервно постукивая каблуком по ножке стула. Задумчиво хмурилась.

      – Ну допустим. Тогда зачем он вообще сделал это с тобой?

      – Потому что он извращенец, помешанный на шрамах, – хрипло повторила я слова своего самого первого конвоира. В горле стоял ком, в груди расползалось удушающее разочарование. – Об этом все знают. Все… кроме вонючих червей из подземелья.

      В ответ получила удар по лицу, и меня снова перевели в другое помещение со множеством шкафчиков и белыми кафельными стенами. Здесь было холодно и остро пахло чем-то медицинским, таким отчего невольно замирало сердце и тревожно подводило живот… но мне было всё равно. Не волновала ни разбитая губа, ни предстоящие пытки.

      Нет никакого датчика. А значит, и никакого сверхважного умысла отдать меня этому психованному аристократу, кроме как получить от него взамен моего отца.

      Переход от горечи предательства к неожиданному пониманию что всё не так, к радости, надежде и даже готовности пожертвовать собой, лишь бы это место действительно выявили и уничтожили… а затем снова к горькому разочарованию и безысходности был настолько резким, что я, похоже, всё-таки сдалась. Нет, я не могла как Ольга Кречет – до последнего гордо держать голову поднятой. Потому что меня косил вовсе не страх за свою жизнь, а пустота в душе, глубокая и тёмная. И вовсе не здесь меня сломают, замучают и убьют, потому что это уже сделал Игнат, предав. И теперь я только конвульсивно дёргаюсь, зачем-то цепляясь за призраки надежды. Надежды на что? На чудо? Чудес не бывает, так говорил сам Игнат. Только причины и следствия.

      Я поверила не тому и, как следствие, получила не то, вот и всё. А доверилась бы Морозу, сидела бы сейчас в безопасности. Проклятый крокодил. Ну и каково тебе теперь? Доволен ли своей местью? Не ёкает ли сердце, при воспоминании о цене?

      Впрочем, камни не ёкают, не болят и не сожалеют. Они вообще только и могут, что делать больно. И хотя бы в этом Игнат не врал.

      – Где камни?

      Вопрос прозвучал так в тему мыслям, что я рассмеялась. А по щекам скользнули слёзы.

      – Понятия не имею.

      – Ах да, у нас же амнезия! – с ядовитым удовольствием ухмыльнулась садистка. – Ну что ж, я помогу вспомнить. Это будет намного больнее, чем если бы ты рассказала сама, но тем интереснее.

      Я безразлично скосила на неё глаза.

      – Валяй. Даже интересно, что сделает с вами ваш главный психопат, когда до него дойдёт, что Гордеев его просто поимел.

      – Тю-тю-тю, – ухмыльнулась садистка. Ей полегчало, и это было заметно: