Fila vitae. Нити жизни. Наталья Тимошенко

Ее нашли там же, где она и умерла.

      – А что насчет одежды?

      – А что с ней? – не понял эксперт.

      – Во что была одета?

      – Джинсы темные, футболка. Куртка вроде. А что?

      – Вам не показалось, что одежда не соответствует возрасту?

      Макар Иванович смерил ее недоуменным взглядом.

      – Делая аутопсию, я задаюсь другими вопросами, – надменно заметил он, а потом добавил уже более снисходительным тоном: – В том районе бомжей много, дня не проходит, чтобы не откинулся какой. Так что она вполне могла быть одной из них. И воняло от нее, я вам скажу, так, как не от всех бомжей воняет.

      – Воняло? – насторожилась Лера.

      Макар Иванович кивнул.

      – Очень сильный запах сероводорода. Санитар отмыть не смог, до сих пор холодильник открыть невозможно.

      Лера задумалась. Что, если запах – один из диагностических признаков? Но что он означает?

      – Сколько ей лет, по-вашему?

      И вот на этом вопросе Макар Иванович запнулся. Но он не выглядел удивленным Лериным вопросом, и она поняла, что он и сам себе его задавал.

      – Много. Больше девяноста точно.

      – И вас не удивляет, что в таком возрасте у нее нет ни одного хронического заболевания и целые зубы? Особенно если она была бездомной?

      Эксперт надолго замолчал, а потом вдруг спросил:

      – Что вы хотите от меня услышать?

      На самом деле все, что Лера хотела услышать, она уже услышала. И задавать последний вопрос не было никакого смысла.

      – Спасибо за информацию.

      Лера думала, что он не ответит, но эксперт буркнул что-то вроде «пожалуйста» и, не прощаясь, направился не к метро, а к пешеходному переходу, за которым возвышалась старая потрепанная девятиэтажка. Коллеги упоминали, что, когда открывалось их новое современное Бюро судебных экспертиз, Макара Ивановича, как опытного эксперта, звали туда на работу, но он отказался, предпочтя остаться в своем маленьком и старом. Теперь понятно почему. В его возрасте ездить на другой конец города дважды в день то еще удовольствие.

      Лера же нырнула в вестибюль метро, но к эскалатору не пошла. Ей все-таки не терпелось обсудить новости с Павловым. Не терпелось настолько, что она еще раз набрала его номер, забившись в угол подальше от пассажиров, чтобы никто не подслушал разговор.

      На этот раз Павлов ответил, но голос звучал так хрипло и сонно, что сомнений не оставалось: Лера его разбудила. Это в половине седьмого вечера буднего дня?

      – Болею, – просипел в трубку Павлов, когда она спросила, все ли с ним хорошо. Лере было не так уж важно, как он себя чувствует, скорее, хотелось убедиться, что он не пьян и может воспринимать информацию. О том, что Павлов водит тесную дружбу с алкоголем, догадаться было несложно. – Первый раз за последние года три спину скрутило. Надорвал когда-то по молодости, теперь страдаю. До кухни за водой дойти сложно, молчу про аптеку.

      Если он и намекал на то, что некому привезти ему лекарства и сделать укол, то Лера пропустила мимо ушей. Они друг другу вообще никто, чтобы она