Мой первый, мой истинный. Марина Эльденберт

носят только люди. Вервольфам подобное ни к чему: они прекрасно видят, слышат и чувствуют окружающий их мир. Слепая она, что ли? Сдернуть бы эти очки и посмотреть, какая жрица им досталась!

      Не им. Дэй сам на себя разозлился за эти мысли. Она пара Шана, и как только брат попривыкнет к тяге к девчонке и сделает ее своей, они вернутся на острова джайо. Домой. И Дэя больше не станет будоражить ее аромат, потому что она будет пахнуть Шаном. Она будет принадлежать Шану.

      Это то, ради чего он здесь.

      Только так его зверь успокоится и перестанет рваться на волю. К этой девчонке.

      Глава 4

      Мне очень хотелось забыть о встрече с вервольфами. Вычеркнуть ее из памяти, будто и не было ничего, а если и было, то нечто незначительное, как измазаться сахарной пудрой: смахнула ее, и нет больше. Но приезд братьев Рамирес всколыхнул наш городишко посильнее приближающегося урагана. Ураганы в это время года частенько приходят, а вот вервольфы – это впервые, это необычно. Ко всему прочему, они почти рядом с нами поселились – через один дом. Поэтому за семейным ужином, на который мы по традиции собирались всей семьей, только и было разговоров, что о братьях Рамирес.

      За длинным столом из белого дуба поместились все, даже еще пару стульев свободных осталось, на случай прихода гостей.

      – Давненько я не встречал вервольфов, – даже дедушка оторвался от своих радиопередач. – Последний раз во время войны. Спас одного из них, когда его ранили, а его стая мне потом в благодарность подарила этот дом. Хороший был парень. Я же рассказывал?

      – Сотню раз, – простонал мой двенадцатилетний кузен Адриан, за что получил подзатыльник от матери, моей тетки Андреа.

      – Не перебивай дедушку, – шикнула она на сына.

      – Но мам!

      Дед – интересный собеседник, он много всего знает, в детстве я обожала его истории, в том числе и про спасенного вервольфа, но ему много лет, и он уже частенько забывает, что рассказывал, а что нет. Так что кузена можно понять. Но и дедушку обижать не хочется.

      Обычно мы выслушиваем деда, изображая заинтересованность на лицах. Кто-то скажет, что так неправильно! А как оно – правильно? Обижать старика невниманием? В нашей семье принято уважать старших. А старшие еще и в большей заботе нуждаются. Вот мы и заботимся.

      – Наверное, он был из богатеев, – хмыкнула Андреа.

      – Так они все богатеи, кто в стае, – знающе заявил дед. – Стая за любого своего члена встанет горой.

      – Или член встанет за стаю! – тихо хрюкнул Адриан. Недостаточно тихо, чтобы не получить очередной подзатыльник.

      – Они же не все живут в стаях, – сказала мама, водружая на подставку в центре стола огромную сковороду с паэльей, а после занимая свое место рядом с отцом.

      Мы как обычно ужинали в столовой, моей любимой комнате в доме. Большая и светлая, с тремя огромными окнами: на запад с одной стороны и на север с другой, поэтому закаты здесь всегда были великолепными, солнце окрашивало белые занавески то в розовый, то в золотой. Но сегодня за