ИГ/РА. Диана Килина

действиями и за тем, как я расстегнул верхние пуговицы рубашки.

      – Перестал носить чёрное? – хмыкнула она, возвращаясь к моим боевым травмам.

      – Нет надобности, – повторив её интонации, хмыкнул я в ответ.

      Она замолчала, сосредоточившись на бинте и моей зелёной, как у Халка, ладони. Я отвлёкся на её родинку, которая красовалась на правой щеке; и на полную нижнюю губу; и на изгиб шеи и ключиц, выглядывающих из ворота её одежды. Несколько часов назад она появилась у меня в офисе и угрожала мне убийством; а я целовал эти губы и прикасался к тёплой, определённо очень тёплой и мягкой коже, которая пахнет розами и солью. От последних воспоминаний я ощутил дискомфорт, правда не в руке, а в брюках и постарался незаметно сглотнуть.

      – Готово, – сказала она, распрямляя плечи и просовывая хвостик завязанного бинта внутрь повязки.

      Хорошо хоть, не бантик.

      – Есть хочешь? – я вспомнил, что пообедать мы так и не успели, – В холодильнике что—то должно быть.

      – Не хочу, – покачала головой она, собирая аптечку обратно в коробку, – Игорь, в кого стреляли и зачем ты привёз меня сюда? – спросила она, скрещивая руки на груди.

      – Я не знаю, в кого стреляли. В твоей машине нашли труп; а в номере, который ты мне назвала, живут другие люди, – сказал я, наблюдая за выражением её лица.

      Если она и испытала удивление и вообще какую—то эмоцию, то вида не подала. Я бы даже сказал, что на её лице появилась бесстрастная маска. Глаза перестали выражать вообще что—либо, просто застыли и впились в моё лицо холодными иголками.

      – Ты случаем не путаешь числа? – вырвалось у меня с усмешкой.

      – Нет, – натянуто ответила она.

      – Где ключи от твоей машины?

      – В сумочке, навер… – она запнулась, – Чёрт. Я оставила их в зажигании.

      – Скорее всего, машину хотели угнать, – вздохнул я, поставив локоть на столешницу и подпирая щёку забинтованной рукой, – А теперь подумай, кто хочет тебя убить.

      – Таких в живых не осталось, – сухо бросила она, переместив ладони и теперь обхватывая себя руками.

      – Кроме меня, – улыбнулся я.

      – Возможно, – осторожно протянула Оля.

      Потерев лицо, я зажмурился, ощутив непривычную усталость от событий сегодняшнего дня. Открыв глаза, я глубоко вздохнул и сказал:

      – Ладненько. Сейчас ты поднимаешься наверх и ложишься спать. Скоро приедет Тимур, мой помощник и по совместительству – бывший мент, мы с ним обмозгуем.

      – А мои вещи? – вдруг спрашивает она, выпрямившись, как струна, – Если в моём номере другие люди, где мои вещи?

      Встав со стула, я развернул её спиной к себе и толкнул в холл. Оля стала упираться и причитать:

      – Там мои документы, одежда, косметика… – тихо говорила она, – Там всё. Нужно найти мои вещи.

      – Найдём или купим новые, Оль, – я толкнул её к лестнице, – Иди спать. Утром разберёмся.

      Она послушно стала подниматься по лестнице, как загипнотизированная,