Сахарный вор. Нэнси Мауро

всегда в отвратительном настроении. То, что нужно в восемь утра, когда из-за наркотиков и алкоголя кружилась голова и болел желудок.

      – Здравствуй, zio. – Я, должно быть, не разговаривала с ним с тех пор, как они с тетей расстались.

      – И тебе не хворать, – заорал он. – Слышал, ты заявилась на похороны отца со съемочной группой.

      – Это должна была быть вечеринка по случаю годовщины. – Я свесила ноги с кровати и встала, проверяя, как поведет себя кишечник.

      – И не говори. У меня тут сотня арендованных стульев и шатер, все нужно сложить и убрать. Я верну фейерверки, но итальянская группа доберется до Упсалы, прежде чем я им позвоню. Теперь нужно будет заплатить по крайней мере за один день.

      Я услышала, как он запнулся и втянул жидкость обратно в носовые пазухи. Я была так занята, оценивая, смогу ли дойти до ванной или нет, что едва заметила, что Данте начал плакать.

      – Ты в порядке, zio?

      – Gesù Cristo, поверить не могу. Сорок лет мы работали вместе, бок о бок. Как братья. А теперь его нет. – Дядя трубно подул в нос. – Знаешь, что последнее он сказал мне в четверг? «Проследи, чтобы заказ на Криксайд был отправлен к пяти часам».

      Я проковыляла в ванную, включила телефон на громкую связь и поставила его рядом с раковиной. Выглядела я невероятно плохо. Волосы были липкими с одной стороны и спутанными с другой: скорее всего, меня вырвало на подушку, а потом я перевернулась на ней во сне. Кожа опухшая и серая, глаза высохли как две черносливины в суфле.

      И тогда я вспомнила кое-что действительно плохое, что натворила прошлой ночью.

      – В любом случае, сегодня утром у меня есть пятнадцать минут свободного времени. – Дядя откашлялся. – Встретимся в пекарне через полчаса.

      О нет. Прошлая ночь. Что случилось прошлой ночью? Я схватила телефон, но не разобравшись, как отключить громкую связь, просто начала говорить в него.

      – Zio, ты знаешь, как там Джулия?

      – Что значит, как она?

      Что значит? Она жива? Или свисает с решетки радиатора моей арендованной машины? Дыхание стало настолько тяжелым, что я практически чувствовала, как оно расходится по ноздрям, оставляя в воздухе два инверсионных следа.

      – Твой отец умер. Конечно, она не в порядке.

      – А когда ты ее видел? В смысле, в последний раз. – Я вслепую сползла по шкафчику в ванной. На полу прижалась одной стороной лица к прохладной плитке.

      – Не трать время на вопросы. У тебя двадцать минут, чтобы добраться до пекарни. – Хрупкость яичной скорлупы в его голосе исчезла, на ее место вернулись скользящие друг по другу металлические пластины.

      – Я не могу, у меня нет машины, – соврала я.

      – Твой кузен приедет через пятнадцать минут. – Он повесил трубку.

      Я еще не распаковывала чемодан, что значительно облегчило сборы. Как раз этим я и занималась, когда в комнате появилась Ванда. Она стояла в дверном проеме в джинсовом комбинезоне и возбужденно перекатывалась с пятки на носок. По одному этому детскому жесту,