Мой талантливый враг 2. Дарья Михайловна Сорокина

Я была в этот момент похожа на какое волшебное существо из сказок. Мне нравится! Хочу.

      – Делаем? – спросила Ангела, и я решительно кивнула, даже не спросив будет ли больно.

      Я искренне полагала, что буду наблюдать за процессом от начала и до конца, но едва я увидела полую иглу в руках Ангелы, то мгновенно зажмурилась и приготовилась к худшему. Но мастер лишь посмеялась себе под нос, и я почувствовала на ухе прохладный металл. Кончик иголки уперся мне в кожу, но боли почти не было, лишь слабое покалывание и натяжение. Пальцы Ангелы невесомо колдовали, продевали что-то, защелкивали. А затем я услышала победное:

      – Первая готова! Ты как, Лена? Живая? Не больно?

      – Не-а. Не больно.

      На самом деле я лукавила, но лишь самую малость. Боли не было, но прокол слегка зудел и пощипывал.

      Я приоткрыла один глаз. Но ничего не увидела. Ангела загораживала собой зеркало и погрозила мне пальцем:

      – Пока я не сделаю всю работу целиком, смотреть нельзя!

      Я лишь покорно улыбнулась в ожидании повторения процедуры, но уже на втором ухе.

      – Признавайся, хочешь парня поразить, или для себя стараешься? – отвлекала меня Ангела, обеззараживая кожу.

      – И то и то, – быстро ответила я. – Я очень хочу удивить его. А то мне иногда кажется, что я слишком обычная для него…

      Раздался такой дикий кашель, что даже Ангела подпрыгнула.

      – Лена, ты это сейчас серьёзно? Слишком обычная? Произвести впечатление… Ты до сих пор не уверена в его чувствах?

      Я закусила губу. До сих пор это какое-то неправильное выражение. Я лишь недавно узнала, что у Винса вообще есть ко мне какие-то чувства, что у меня самой есть к нему какие-то чувства. Но хуже другое: вместе с любовной эйфорией меня накрывают и другие вещи. Ревность, например. Чем вот Винсент занимается с Викторией? Она так легко поманила его за собой, а я и слова не сказала. Не уши надо было прокалывать, а в руку ему вцепиться и не пускать.

      Моё молчание действовало на Виви раздражающе.

      – Он столько песен тебе посвятил. Все эти годы ни на кого не смотрел!

      А вот тут ты заблуждаешься, Вивиан. Посмотрел. И даже поцеловал, и, если бы я сцену не подожгла, счастливо бы встречался с Викторией и писал ей уже новые любовные песни. Счастливые и без надрыва. И я никак не могу выбросить это из головы, потому что при любом сравнении себя с ней, я проигрываю и ничего не могу поделать с этим. Вместе с вернувшимися воспоминаниями ко мне нагрянула неуверенность в себя и ещё куча неведомых комплексов, о которых я благополучно не знала. А теперь мне рвет голову, и я всерьез подумываю о татуировке и пирсинге в пупке. Ох, Музы! Меня догнал переходный возраст! Да ещё так не вовремя.

      – Минуточку? – Ангела замерла у моего уха с иглой. – Парень пишет тебе песни, а ты пытаешься произвести на него впечатление?

      Ну вот опять меня пытаются пристыдить! А мне вот не стыдно, я же знаю больше их. Не в Винсенте я сомневаюсь, а в себе!

      – А что ещё я должна делать? – отчаянно спросила девушку, вдруг у неё найдётся идеальный универсальный совет.

      – Бежать! –