Академия. Николай Лединский

истинную причину такой зависти Варфоломей смог уже через час.

      Развесив свой нехитрый гардероб и устроив Лельку в удобной коробочке под кроватью, он решил отправиться на разведку. Перед ним стояли две сверхзадачи. Первая была обыденная и элементарная: «Где бы тут поесть?» Вторая носила более глобальный характер: ему необходимо было понять, что именно привело сюда этих людей, слушателей Академии. И, конечно, посмотреть, как они тут живут. По каким законам, по каким правилам. С этими мыслями он и постучался довольно робко в комнату, куда его приглашала Снежана.

      В ответ раздалось певучее «Во-ойдите!», и, перешагнув порог комнаты, Варфоломей остановился в некотором смущении. Ему почудилось: он оказался в положении одинокого мужчины, попавшего в плен к амазонкам. Комната, как выяснилось, была весьма плотно заселена особами женского пола. Варфоломей даже не сразу сосчитал, сколько здесь собралось женщин – от смущения все расплывалось и мельтешило у него перед глазами.

      Тем не менее он выговорил с некоторой долей развязности:

      – Ну как вы тут живете-можете?

      Ответом ему был бурный взрыв веселья. Словно он спросил о чем-то крайне неприличном, о чем и спрашивать-то не полагалось.

      – А ну-ка, замолкните! – раздался тот же самый певучий голос, на этот раз обращенный к обитательницам комнаты. И перед Варфоломеем возникла высокая, красивая особой чисто восточной красотой – чернобровая и черноволосая девушка.

      – Мариам, – представилась она, но не протянула руки. – А вас как величать, если не секрет?

      – Варфоломей, – неразборчиво пробормотал кандидат в Шерлок-Холмсы, как всегда, стесняясь своего нелепого имени и кляня себя за эту дурацкую стеснительность.

      – Ой, как интересно! – подошла к нему еще одна девушка – явно славянской внешности: курносая, с рыжими конопушками, обильно усеявшими щеки и, подстать им, с такими же рыжими – огненными волосами. – А меня зовут Татьяна. Правда, не Ларина, – хихикнула она.

      Но Мариам тут же ревниво отодвинула ее в сторону.

      «Атаманша, – подумал про нее Варфоломей, – настоящая атаманша».

      – Продолжим знакомство, – сказала Мариам. – Это у нас Лейла.

      Лейла была худенькой, тихой девушкой. Если Мариам щеголяла в цветастом сарафане, то на Лейле было длинное темное платье, доходившее почти до пола. Это платье и длинная коса, как отметил Варфоломей, свидетельствовали о приверженности их обладательницы патриархальным обычаям. Тем не менее, улыбка, которой она одарила Варфоломея¸ навела его на мысль о том, что девушка эта далеко не так проста, как желала бы казаться: не всякий человек способен улыбаться одними губами, сохраняя при этом холодный, оценивающий взгляд. Под таким взглядом невольно хотелось поежиться.

      – Ну что, девки, совсем засмущали парня! Дайте ему хоть оглядеться. Чайком бы лучше угостили, – теперь на авансцену выступила немолодая, по-домашнему уютная женщина совершенно обычной, ничем не приметной и потому