Последний бой «чёрных дьяволов». Сергей Нуртазин

орден Красной Звезды и ордена Славы двух степеней, а на фронте знали, как доставались эти награды.

      Григорьев обратился к оставшимся бойцам:

      – Экипаж Красильникова со мной. Подъезжаем вплотную к забору, с мотоцикла преодолеваем преграду, дальше в зависимости от обстоятельств. Как действовать, вы все знаете, не мне вас учить. Экипаж Опанасенко. Ваша задача ворваться в ворота. Действуем по-суворовски, главное в нашем деле быстрота, внезапность и натиск. Все ясно? – Услышав в ответ «Так точно!», старший сержант обратился к чеху: – Франтишек. Ты говорил, что со двора дома на соседнюю улицу еще один выход есть.

      Чех кивнул головой.

      – Ано.

      Григорьев вытащил из подсумка две гранаты, отдал жандарму:

      – Ну, раз ано, тогда бери своих бойцов и, когда начнется стрельба, атакуйте немцев с той стороны. Пока вы их там отвлекаете, мы основными силами здесь ударим. Понятно?

      Бросив старшему сержанту краткое: «Розумим», – Франтишек поспешил выполнять приказ.

      Александр посмотрел в сторону низкорослого Ибрагима Мухаметзянова:

      – Как только мы тронемся, бейте по чердачному окну. С первого раза, конечно, вряд ли накроете, но хотя бы отвлечете.

      – Постараемся. На фронте случаи бывали, что с этой штуки даже низколетящие самолеты сбивали.

      Григорьев недоверчиво ухмыльнулся:

      – Скажешь тоже, самолеты из миномета…

      Узковатые глаза Мухаметзянова расширились:

      – Ты что, мне не веришь?! А ты про лейтенанта Симонока слышал?!

      – Нет.

      – А про сержанта Калинина?

      – Нет.

      – Почему тогда не веришь?!

      Григорьев успокоил:

      – Да верю я тебе, Ибрагим! Верю. Потому и очень надеюсь на тебя. Ты же у нас один из лучших минометчиков. Так что действуй. Доложишь, когда расчет будет готов, а после боя расскажешь про своих героев, если время будет.

      – Расскажу и доложу, сейчас только гляну на цель и прикину, как нам ее поразить, – выпалил Мухаметзянов и побежал к углу дома, за которым они скрывались от глаз противника.

      Александр остался на месте и стал с интересом наблюдать, как два оставшихся подчиненных младшего сержанта сноровисто вытащили из люльки мотоцикла опорную плиту, трубу, лафет-двуногу, четыре деревянных ящика и также сноровисто стали устанавливать орудие. Когда они закончат, начнется бой.

      Патокой потянулись томительные секунды ожидания. Как и прежде бывало перед боем, у Григорьева учащенно забилось сердце. «Скорее бы все началось!» – мелькнуло в голове. Он знал, что сердцебиение и волнение пройдут сразу же, как настанет пора действий, и весь его организм будет нацелен только на одно – одолеть противника и выжить самому. Успокаивая себя, едва слышно напевал:

      Вьюн над водой, ой, вьюн над водой,

      Вьюн над водой расстилается.

      Жених у ворот, ой, жених у ворот,

      Жених у ворот дожидается.

      Дожидаться