Слуга Гос Аппарата: Блаженный сон. Денис Александрович Степанов

Мудрый Вождь не совершает ошибок… Боже! Гектор, мне так жаль!

       –Не стоит. Это моя жизнь и мои проблемы. У вас хватает своих. Остаётся только молиться, чтобы в Министерстве не пролили кофе на табели с вашим возрастом. Или, что ещё хуже, на табели с возрастом ваших детей. Расскажите про вашу семью, Клаус. -Гектор как можно скорее хотел сменить тему разговора.

       –Как вы знаете, мою жену зовут Мария. Она работает учительницей литературы. Дочурке Злате скоро шесть лет, выбираем ей школу. Хотя сейчас собираются ввести распределение и, скорее всего, она попадёт в ближайшую Школу Патриотического Воспитания. Больше родных у меня не осталось. По крайней мере, на свободе. -На лице Клауса появились тоненькие нити грусти.

       –Извините, я не хотел вас расстроить.

       –Да что вы. Я работаю экономистом в Министерстве Финансов. У нас есть доступ к статистике. Не так давно посчитали, что у каждого гражданина есть родственники, которые сидят в тюрьме… или в трудовом лагере, или уже расстреляны… К слову, отдел, который проводит расчёт, был расформирован, всех посадили, кроме главы отдела. Он чей-то родственник, похоже. А у вас, эээ Гектор? Есть родные?

       –Да. У меня есть взрослый сын, но он далеко. Занимается строительством железной дороги на севере. Письма туда идут по полгода, а то и вовсе теряются по пути. Мне редко удаётся получить от него вести.

       –Ну, он хотя бы жив и на свободе. -Улыбнулся Клаус.

       –Это единственное, что меня радует. Вы работаете экономистом?

       –Да, всё верно. Я привык считать себя отличным экономистом. С детства люблю цифры. Это отличная работа! Хотя иногда я ловлю себя на мысли, что сквозь эту безликую статистику на меня смотрят осуждающие настоящие люди.

       –Что вы имеете в виду?

       –Гектор, вы знаете, что у нас на каждого рождённого ребёнка приходится четыре погибших солдата на фронте? Или что основу нашей экономики составляют рабочие места в Министерствах и структурах, которые их обслуживают? Эти люди ничего не производят, кроме новых законов и циркуляров. Да и чего душой кривить, я ведь тоже работаю в Министерстве. А как вам такое? Тридцать процентов работоспособного населения находится в тюрьмах, а ещё десять процентов эти тюрьмы охраняют.

       –Клаус, раньше я бы покивал и отправился бы записывать эту информацию. Но теперь… Я вряд ли пробуду тут дольше двух недель… А потому хочу дать вам совет. Никогда ни с кем не делитесь этой информацией. Иначе за вами приедут.

       –О боже. Об этом я совсем не подумал… у меня просто… просто…

       –Просто накипело, понимаю. Держите это при себе – и всё будет хорошо. Я знаю, что этот дом раньше принадлежал вашей семье. Каким он был?

       –Не просто принадлежал, а был построен моим прадедом и дедом! Как он был прекрасен в свои лучшие годы! Я помню, как цвели апельсиновые деревья в саду рядом. К сожалению, от былого величин почти ничего не осталось… фруктовые сады теперь в прошлом, всё заменил асфальт. -Грустные нити Клауса всё больше разрастались по его сухому лицу.

       –Вы что-то хотели? -Настороженно