Змей, охраняющий Шамбалу. 7-я книга. Андрей Новиков-Еловиков

эта история (сам расстрел), произошла в конце февраля 2010 года, после чего один мой знакомый попросил меня установить личности тех людей, которые расстреляли сотрудников полиции, и примерно к 01 июня 2010 года, я установил, что это были за люди (которые оказались сотрудниками полиции). Таким образом, у меня сформировалось начало сверхценной идеи, но она еще не кристаллизовалась во что-то конкретное, и именно этим она и отличалась от сверхценного бедра. В дальнейшем, когда убийство сотрудников полиции (один выжил после попадания пули в голову, а другой умер) было «повешано» на людей к этому непричастных, то смысл кристаллизации сверхценной идеи сформировался в то, чтобы с непричастных к этому людей сняли обвинение, а настоящих убийц чтобы привлекли к ответственности. Однако, я недооценил силы властных структур, которым было выгодно «списать» дело на обычных людей, и наивно полагал, что им (властным структурам) важно знать, кто действительно убил сотрудников полиции. Таким образом, я оказался не то чтобы невыгодным знающим свидетелем, а именно ненужным на тот актуальный момент, знающим свидетелем. В результате, я оказался в такой ситуации, когда все люди пошли на сторону обвинения тех людей, кто непричастен к убийству сотрудников полиции, а я один «на льдине» оказался с другой стороны, возмущённый и с требованиями снять обвинения с тех людей, кто непричастен к убийству сотрудника полиции и ранении второго сотрудника.

      Я на этот период времени делал всё возможное от меня, чтобы придать огласке факт того, что обвиняют людей, непричастных к убийству сотрудника полиции. Я обращался и в прокуратуру, и в две различные федеральные службы, и встречался с журналистами и редакторами газет, распространял информацию на форумах в интернете, знакомым, друзьям, родственникам и т.д.

      В итоге я привлёк лишь большое внимание к себе, с отталкивающим эффектом со стороны сотрудников полиции, поскольку им было очень «не с руки» снимать обвинение с людей, так как они уже выше отчитались по инстанциям о том, что преступление раскрыто и получили за это «ордена, медали, звёздочки, зарплаты, премии и т.д.».

      Все мои знакомые убеждали меня не делать этого и не лезть не в свои дела. Немного позже я понял, что мой телефон прослушивается, а за мной ведут слежку. Об этом я уже упоминал в самом начале книги, написание которой пришлось на 2017 год. На этот момент написания книги у меня не было каких-либо подтверждающих фактов или документов этому, и любой врач-психиатр мог сделать вывод о том, что у меня был бред преследования или мания преследования. Однако, год с небольшим назад, мне в руки попался судебный документ, в котором указано, что мои знакомые подозреваются в убийстве, а раз я с ними знаком, то необходимо поставить мой телефон на прослушивание, и, в результате, именно этот судебный документ (постановление), даёт право и разрешает прослушивать мой сотовый телефон, как раз на период 2010 года, и именно лета. Этот, казалось бы, незначительный момент, ставит меня в двойственную ситуацию. С одной стороны, бред