Гамбит. Пешки ходят первыми. Leo Vollmond

кому, позвольте спросить, знать, если не вам, мисс… – уже привычная пауза, после которой она закатывала глаза.

      – Рептилоид с планеты Нибиру, – Эванс даже бровью не повела на уничижительный тон. – Он ваша семья, не моя, – и снова принялась жевать, будто не ела вообще никогда.

      На минуту Адаму стало не по себе. Он уже и забыл, почему разговоры с ней вечно в тягость. Подружка брата обладала исключительной особенностью выворачивать слова наизнанку и представлять факты в совсем ином свете.

      – Он должен быть дома! – со вскрывшимся обманом Адамом овладела ярость.

      – Ток вы не туда пришли. Вам к астрологу: там скажут в каком доме сейчас Луна, – мерзавка злобно оскалилась и начала трясти расставленные на столе банки содовой в поисках недопитой. Судя по бултыханию в одной из них, нашла.

      Адам вечно недоумевал, как у нее выходило и дать, и взять одной фразой. Это никуда не годилось. Лиам по обыкновению при полном параде смылся из особняка под предлогом, что ехал к подружке. Все вздохнули с облегчением, ведь иначе пришлось бы слушать его нытье и сплошные сожаления о тяжелой участи соседки по шконке в Принстоне. Видимо, мелкий говнюк надеялся, что все вокруг окончательно отупели и не выяснят, что он свалил на очередную вечеринку до самого утра. Эванс же, как и всегда, прикрывала гулящего дружка. Идеальная пара, ничего не сказать. Таким уровнем доверия не могли похвастаться даже супруги, прожившие в браке пару десятилетий.

      Подружка Лиама могла быть какого угодно происхождения, но раз уж поганец выбрал ее поводом для слива из-под родительского надзора, пренебрегать доверием семьи ему не стоило. Безответственный мелкий говнюк, которому ничего нельзя поручить. Хрустальный хрен бы не уберег. Радостно, что некоторые фамильных ценности Ларссонов крепко пришиты к телу, хоть и болтались непонятно в каком доме. На телефон Лиам тоже не отвечал. После нескольких звонков женский голос сообщил, что сеть перегружена.

      – Я его подожду, – Адам не верил, что брат мог так поступить. Только не с ней – вечно прикрывавшей его задницу, где бы Ли не светил. На случай, если все-таки смог, по возвращению его будут ждать пара ласковых и хук слева. Еще, конечно же, Адам непременно рассказал бы обо всем матери, чтобы она окончательно высверлила младшему отпрыску мозг.

      – Курить на кухне, – мерзавка швырнула на стол кусок металла, который, стало быть, в очень далеком прошлом преподносился пепельницей.

      Адам всегда завидовал с какой легкостью брат плевал на обязательства и элементарные правила светского этикета. В этот раз забил на традицию собираться на Рождество. Никто в их семье не ратовал за фотографии в одинаковых свитерах, совместное раскрытие подарков или украшение гостиной. Обыкновенная дисциплина: если поручено – сделай. Родители настаивали на приезде сыновей, а приказы главы семейства у Ларссонов не обсуждались. Ли сумел это правило обойти: поставил ультиматум, что будет праздновать с подругой – предусмотрел поганец, что в их дом она невхожа. Мать будто сердцем чуяла подвох, и вот Адам