Семнадцать дней под небом. Виктория Топоногова

как же он об этом не подумал! Точно Вера подметила, это же его котёл! Первый, обеденный, после супа, он уже помыл, и это была большая удача, что попался суповой, который пришкварить можно только при большом кулинарном «таланте». Молодец Василиска – сообразила, помогла! После такого почина Санёк уже не удивился бы, если бы она и мыть котёл вызвалась за него. Но девочка этого не сделала. Когда каша была готова и кан сняли с огня, она даже не посмотрела на него.

      «Ну правильно, – подумал Санёк, – это же мой котёл, а не её. Если б она этот помыла, за мной всё равно остался бы ещё один». После ужина он пошёл к реке отмывать кан. Удивительное дело, но когда кан засиял изнутри глянцевым металлическим блеском, мальчику показалось, что именно теперь он по-настоящему прощён за то волнение, которое доставил Татьяне Терентьевне и всей группе своей прогулкой по посёлку.

      На душе стало легче, и Санёк побежал выполнять своё заветное желание, ради которого он тогда в магазин и напросился. Он достал купленный блокнот, сел на брёвнышко у костра и замер в ожидании. Пока ждал, успел вспомнить и записать в дневнике четыре фразы про третий день похода.

      Наконец к костру пришла Аня с гитарой, настроила её и запела своим потрясающим, берущим за душу голосом:

      Развесёлые цыгане

      По Молдавии гуляли

      И в одном селе богатом

      Ворона коня украли,

      А ещё они украли

      Молодую молдаванку,

      Посадили на полянку,

      Воспитали как цыганку.

      И с теx пор она пропала

      Под сенью

      загара,

      У неё в рукаx гитара,

      Гитара,

      гитара.

      Позабыла всё, что было,

      И не видит в том потери.

      Аx вернись, вернись, вернись,

      Ну оглянись, по крайней мере.

      Саньку показалось, что Аня поёт про себя, и «цыгане» в песне – это не настоящие цыгане, а туристическая группа, сидящая сейчас вокруг костра. Мальчик старался ухватить хотя бы начала строк, чтобы потом восстановить по памяти или спросить. А песня продолжалась:

      Мыла в речке босы ноги,

      В пыльный бубен била звонко

      И однажды из берлоги

      Утащила медвежонка.

      Посадила на поляну,

      Воспитала как цыгана,

      Научила бить баклуши,

      Красть игрушки из кармана.

      И с теx пор про маму, папу

      Забыл

      медвежонок,

      Прижимает к сердцу лапу

      И просит

      деньжонок.

      Держит шляпу вниз тульёю,

      Так живут одной семьёю,

      Как xорошие соседи –

      Люди, кони и медведи.

      (стихи Новеллы Матвеевой)

      Для Санька и тут всё было ясно. «Медвежонок» – это он сам, случайно попавший к туристам-«цыганам», и, похоже, не так уж и случайно… Он даже задумался и совсем пропустил последний куплет. А песни сменяли друг друга, Санёк записывал, что успевал, и надеялся впоследствии выучить