Трейдер. Дмитрий Герег

здесь. – Антонио придерживает запястье одной рукой и поворачивает его на себя. Джей смотрит на него, нахмурив лоб и опустив уголки рта со скептическим выражением лица.

      – Во сколько они тебе обошлись? – повторяет Антонио, перелезая через сетку.

      – Ты имеешь в виду, во сколько они нам обошлись, – Джей похлопывает его по спине. – Ты тоже заплатил, и не только потому, что годами зарабатывал нам много денег, но прежде всего потому, что с сегодняшнего дня вы новый партнер и несете ответственность за Европу.

      Он делает перерыв, чтобы дать время Антонио переварить новость, а затем, более низким тоном, добавляет:

      – Антонио Моретти, вы сделали это!

      Джей говорит с усмешкой, но Антонио знает, что это не шутка. Это все правда! Во время долгих дней, проведенных в офисе, или вечеров, потраченных на расчеты и размышления, Антонио ощущал чувство наполненности. Удивление, сюрприз, недоверие, удовлетворение, достижение, всё это теперь бессмысленно. Он смотрит вниз, на свои ноги. Насколько странно обрести успех и тридцать миллионов в год в шортах и футболке, вспотев, с натянутыми до лодыжек носками и больной кистью? В этом нет ничего эпического. Это всего лишь трюк. Подобно теннисному корту, который является сценой для легендарного спектакля: безмерная победа безобразия, вместе с триумфом, сгоревшим в отсутствие зрителей, перед пятью тысячами пустыми стульями.

      – Я думал, ты собираешься что-то сказать, – голос Джея вытряхивает его из потока мыслей.

      – А вы, что вы будете делать? – Антонио ограничился вопросом.

      – Я иду домой, – ответил Джей

      – Вы вошли в состав правления Нью-Йорка?

      Джей кивает.

      – Убедись, что ты здесь не облажаешься. Я буду заглядывать к тебе из Манхэттена, – он быстро смотрит на часы. – Мне пора идти, иначе Кевин будет настолько пьян, что даже не вспомнит об обмене евро.

      Джей быстрым шагом направляясь к выходу. Антонио опускает голову. Он натягивает ленту сетки, чувствует толщину и плотность между кончиками пальцев, затем голос Джея доносится до него из далека: «Антонио, это мой рождественский подарок.»

      Прошло не меньше часа, когда Антонио уставился на красный силуэт Королевского Альберт-холла, противопоставленный вечернему небу. Завораживающий храм, возвышенный в конце XIX века в честь всех богов музыки. Он приподнял капюшон своей толстовки, стремясь укрыться от небольшой дождливой погоды и шума автомобильного потока. Вышел на дорогу, игнорируя автомобилистов, пытающихся вернуть его к реальности своими сигналами. Из кармана джинсов он извлек фунт, поднял глаза в сторону и прошептал «решка», прежде чем бросить монету в воздух. Затем он ловко перехватил ее в полете, заключив монету между тыльной стороной левой руки и ладонью правой.

      – Орел, – он оглядывается вокруг и повторяет жест.

      – Решка, – он знал, но горько улыбался. – Удачи не существует!

      Удача –