Меч Предназначения. Анджей Сапковский

сравнивать меня с Эйком, Доррегарай. Неизвестно, кого ты обижаешь таким сравнением, его или меня, но сравнивать не надо.

      – Как хочешь. По мне, честно говоря, оба вы одинаково отвратны.

      – Благодарю.

      – Не за что. – Чародей похлопал по шее коня, напуганного воплями Ярпена и его краснолюдов. – Я считаю, что называть убийство призванием отвратительно, низко и глупо. Наш мир пребывает в равновесии. Уничтожение, избиение каких-либо существ, заселяющих этот мир, нарушает равновесие. А это, в свою очередь, приближает гибель, гибель и конец того света, который мы знаем.

      – Друидская теория, – отметил Геральт. – Знаком. Однажды мне ее изложил один старый гиерофант, еще в Ривии. Спустя два дня после беседы его разорвали на куски крысолаки. Нарушения равновесия не наблюдалось.

      – Мир, повторяю, – Доррегарай равнодушно посмотрел на него, – пребывает в равновесии. Природном. У каждого вида есть свои естественные враги, и каждый является естественным врагом для других видов. К людям это тоже относится. Уничтожение естественных врагов человека, чему ты посвятил свою жизнь и что уже становится заметно, грозит вырождением расы.

      – Знаешь что, колдун, – занервничал Геральт, – подойди как-нибудь к матери, у которой василиск сожрал ребенка, и скажи ей, что она должна радоваться, потому как благодаря этому человеческая раса избежала вырождения. Посмотришь, что она тебе ответит.

      – Прекрасный аргумент, ведьмак, – сказала Йеннифэр, подъехав к ним сзади на своем вороном. – А ты, Доррегарай, следи за словами.

      – Я не привык скрывать свои взгляды.

      Йеннифэр въехала между ними. Ведьмак заметил, что золотую сеточку на волосах она сменила на ленту из скрученного белого платочка.

      – Так поскорее начни скрывать, Доррегарай, – сказала она. – Особенно перед Недамиром и рубайлами, которые подозревают, что ты намерен помешать им прикончить дракона. Пока ты лишь болтаешь, они смотрят на тебя как на неопасного маньяка. Но как только попытаешься что-либо предпринять, они свернут тебе шею, ты и охнуть не успеешь.

      Чародей пренебрежительно усмехнулся.

      – Кроме того, – продолжала Йеннифэр, – проповедуя такие взгляды, ты подрываешь основы нашей профессии и призвания.

      – Это чем же?

      – Свои теории ты можешь прилагать к любым существам и червям, Доррегарай, но только не к драконам, ибо драконы – естественные наисквернейшие враги человека. И речь идет не о деградации человеческой расы, а о самом ее существовании. Чтобы выжить, надо расправиться с врагами, с теми, кто может свести на нет самое возможность выживания.

      – Драконы – не враги человека, – вставил Геральт. Чародейка взглянула на него и улыбнулась. Одними губами.

      – Об этом, – сказала она, – предоставь судить нам, людям. Ты, ведьмак, создан не для оценок. Ты создан для работы.

      – Как заводная, безвольная игрушка?

      – Это твои слова,