Пленница льда. Валентина Колесникова

и кафе, даже у маленького сквера не было ни души. Лишь вдалеке виднелось несколько силуэтов.

      Становилось холоднее. В воздухе появился пар от дыхания, руки затряслись. Я из последних сил прибавила шаг…

      Но стоило мне перейти дорогу, как мир вокруг замер. Ни шелеста листвы, ни шума машин. Даже птицы застыли как в стоп-кадре.

      Перед глазами все поплыло.

      Сердце замедлило ход, я ощущала его толчки все реже, горло сдавило спазмом, я уже не могла дышать.

      В тот миг все вокруг изменилось, я видела, как в небе сгущаются тучи, как наполняются чернотой, закрывая солнце. А потом ледяная стена ударила в лицо, и мир погас.

      Даже испугаться толком не успела.

      Разве такое бывает?

      «Судьба действительно злодейка». Иногда мама шептала эти слова, глядя на себя в зеркало.

      Понять бы, что она имела в виду.

      Мама… Мамочка…

      Я не ощущала рук. Ног тоже не чувствовала. Пронзительная боль в висках, затылок пульсировал… Упала и разбила голову?

      Но почему так холодно? Меня словно вдавило в лед, и он впивался осколками в спину и шею.

      Не пошевелиться… Очень холодно.

      Вдох.

      Выдох.

      Я смогу, я справлюсь!

      Вдох. Выдох.

      Как же страшно! И никаких звуков. Только ветер ревет.

      С огромным трудом я открыла глаза.

      Белая пелена и невероятный холод. Потоки ветра разносили в разные стороны крупные белые хлопья. Снежная буря стремительно накрывала деревья, превращая их в огромные сугробы странных форм. Снег облепляет стволы, сковывает листья и темную, влажную землю и несется ко мне!

      А я не могу пошевелиться, меня словно избили, сломав каждую косточку, вывернули наизнанку и выкинули, как хлам.

      Единственное, что я могла делать, – это невольно давиться слезами, которые на таком холоде мгновенно превращались в льдинки.

      Кончики светлых волос обледенели, покрылись инеем, и даже зубы болели от холода.

      В небе что-то взрывалось: яркие вспышки света… галлюцинации? Стрекот. Непонятное шипение со всех сторон.

      Мне все это мерещилось?

      Надо встать…

      Надо срочно встать!

      Снова вспышки.

      Чей-то голос? Нет, это рев ветра…

      Сила воли, как говорила мама, досталась мне от отца. Я ни разу его не видела, даже фотографии не сохранилось в доме, но мама его так и не забыла.

      «Ты такая же упорная, – шептала она, укладывая меня в детстве в кровать. В тот вечер я пришла после учебы и отключилась прямо в коридоре. Школа давалась мне с трудом. – Твой отец гордился бы тобой. Жаль, он тебя не видит».

      Я пыталась спрашивать о нем, но ответа не было. Мама лишь говорила, что он пропал, а фотографии сгорели.

      Я не верила.

      Воспоминания о доме заставили сделать усилие. Превозмогая боль, я приподнялась на локтях, захлебываясь в беззвучном крике. Снег продолжал хлестать по лицу, но я почувствовала свои руки.

      Если и обморожение, то легкое, я еле-еле двигала пальцами, ноги тоже ощущала, хоть почти