Елена Рерих. Заклятие огня. Наталия Ковалева

права выдавать им разрешение на въезд. Рерихи в ответ заявили, что они свяжутся с британским консулом в Кашгаре и потребуют у генерал-губернатора Синьцзяна разрешения продолжить работу экспедиции. На следующий день к Рерихам приехал амбань и заявил, что от генерал-губернатора получена телеграмма, согласно которой экспедиции было приказано отправиться назад в Индию через перевал Санджу, что было совершенно невозможно сделать, так как этот перевал к тому времени был занесен снегом и путь через него был закрыт. Конечно, никакой телеграммы от генерал-губернатора с подобным содержанием не могло быть, это была очередная инсинуация властей Хотана.

      Стало понятно, что без внешней помощи не обойтись, и для того, чтобы хотанские власти сняли наконец незаконный арест с экспедиции, нужно вмешательство иностранных дипломатических представителей, способных повлиять на решения вышестоящих китайских властей. Рерихи отправили письмо британскому консулу в Кашгаре майору Гиллану, прося его содействия в освобождении экспедиции из Хотана, но и тут их ждала засада – письмо, посланное через хотанское почтовое отделение, вернулось обратно с сообщением о том, что даотай отдал распоряжение перехватывать всю корреспонденцию экспедиции, в том числе и письма в британское консульство. Телеграммы и письма, посланные Рерихами в Нью-Йорк, Париж и Пекин с просьбой о содействии в освобождении их из хотанского плена, тоже вернулись обратно. Как отмечал Ю. Н. Рерих в своей книге, экспедиция оказалась отрезанной от мира. Однако чем больше притеснений путешественники терпели от невежественных и преступных властей, тем больше сочувствия выражали им простые жители Хотана. Благодаря их тайной помощи Рерихи отправили в дипломатические службы свои сообщения о незаконном задержании экспедиции частным образом, окольными путями.

      Между тем даотай заявил, что поскольку Е. И. Рерих вылечила его сына, то он не будет высылать экспедицию из Хотана через закрытый перевал, как он намеревался сделать вначале. Однако вслед за этой «милостью» амбань с группой солдат вдруг нагрянул в дом к Рерихам с обыском; перерыв все, что только можно, он приказал открыть даже саквояж с личными вещами Е. И. Рерих. «Смотри, амбань, вот мой корсет», – сказала чиновнику-хаму возмущенная Елена Ивановна152.