Щит веры – воину-защитнику в помощь. Иеромонах Прокопий (Пащенко)

на то что вокруг слышались оглушительные взрывы, крики людей, ужасающая ругань, я чётко услышал сказанное. Мне было девятнадцать, что я знал в то время о Боге – обрывки высказываний! Но где-то в сознании глубоко-глубоко всегда жила мысль: есть что-то высшее, вероятно, это Бог, но о православии, христианстве не знал ничего.

      То, что сделал сержант, удивило меня, вероятно, он тоже хотел жить и поэтому обратился к Богу. Хотелось и мне остаться живым, и я, с истинной верой внутренней и мольбой, тоже перекрестился несколько раз и сказал: – Господи, помоги и спаси! Обязательно приму крещение. Помоги, Господи!

      О таинстве крещения из разговоров в семье, хотя и неверующей, я знал. И, пока мы плыли, всё время просил Бога спасти нас.

      Плотик перестал крутиться. Сержант сказал:

      – Грести буду я, а ты людей из воды вытаскивай. Схватывал утопающих за руки, одежду и втаскивал на плотик. Вытащили мы с сержантом восемь человек, некоторых с оружием, двое были ранены. Плотик сильно перегрузился, до берега оставалось метров пятьдесят; гребли все спасённые солдаты – палками, руками, кто чем мог. Немецкие мины и снаряды нас больше не достигали, высокий берег Днепра защищал. Но опасность быть убитым не уменьшилась – из прибрежных окопов немцы поливали нас автоматным и пулемётным огнём.

      Наконец плотик ткнулся в берег, вытащили раненых, положили на песок, сняли пулемёт. На узкой полосе берега уже скопились солдаты и офицеры, в начале командовал лейтенант, потом его сменил майор, которого, оказывается, мы вытащили из воды. Ну, дальше рассказывать о войне уже нет смысла, переправа продолжалась, высаживались всё новые группы солдат и офицеров. Трудно сказать, но думаю, что из каждой сотни переплывавших Днепр, гибло шестьдесят – семьдесят человек.

      В памяти сохранилась фамилия сержанта – Петровский, но ни лица, ни роста не запомнил. Прибыл он в нашу роту после тяжёлого ранения за два дня до форсирования Днепра, а после переправы и боя на правом берегу я с ним не встречался, думал, что убит. Был приказ, что солдат и офицеров, первыми захвативших плацдарм на правом берегу Днепра, представлять к званию Героя Советского Союза, но я получил только медаль «За боевые заслуги».

      Начал и закончил войну солдатом, в Маньчжурии, в декабре 1945 года.

      Кончилась война, о своём обещании креститься всегда помнил, но не исполнял, хотя читал Евангелие, Ветхий Завет, но в нём запутался; брал у знакомых пожилых людей книги религиозного содержания, изданные до 1917 года; однажды даже дали годовую подписку журнала «Паломник» за 1910 год, чуточку стал разбираться и стал твёрдо верить – Бог есть, о своём обещании креститься ни отцу, ни матери, ни жене никогда не говорил, а в то же время мучился, что не исполняю своего обещания.

      Я отчётливо сознавал, что Господь спас при переправе сержанта Петровского и меня. Иногда возникала мысль: а как же остались живы другие солдаты и офицеры, были они верующие или нет? Ответа не находил.

      Прошло почти двадцать лет; в 1965 году пришли мы с женой к нашим хорошим