Мы здесь живьём. Стихи и две поэмы. Анна Ревякина

улицы артобстреляны.

      Нас дурачат из телевизора,

      то мы разные, то мы целые,

      то мы красные, то мы белые…

      2017 год, Донецк

      «Открой портал весеннего окна…»

      Открой портал весеннего окна.

      Твоих волос балованных копна,

      и тонкослёзость утомлённых век,

      и губ твоих певучий диалект.

      Всё выплесни в исконную весну,

      надень серьгу – сверкучую блесну.

      Ходи по улицам ловиться на живца

      чертами белокожего лица.

      И никому, пожалуйста, не лги,

      пусть знают имя, вес, размер ноги,

      размер души, что продана была

      в последний день скупого февраля

      и выкуплена в первый день весны

      у старой ведьмы – у хромой сосны,

      что украшала наш военный быт.

      Открой портал, пусть будет он открыт

      в семнадцатый вооружённый март,

      мой юный принц, мой маленький бастард,

      побочный сын, не признанный страной,

      открой портал в беспечно молодой

      прозрачный март, пусть шепчутся вдали

      о наших судьбах злые феврали,

      о наших судьбах злые короли.

      2017 год, Донецк

      «а с утра будет весть…»

      а с утра будет весть

      враг разбит

      враг разбился насмерть о степь

      и не хватит молитв

      отмолить

      враг разбит

      ты поверь

      враг был зверь

      и теперь его смерть

      крест на крест

      позабитая дверь

      враг разбит

      без него

      будет мир

      без врагов

      будет мир

      до утра нам ещё далеко

      утро – это утрата врагов

      что до наших утрат

      их не счесть

      но с утра будет весть

      будет весть

      2017 год, Донецк

      «Эту роль доиграть бы, прожить, переждать…»

      Эту роль доиграть бы, прожить, переждать,

      выйти вон – на рассеянный воздух апреля.

      Если умер герой, то на сцене кровать.

      Если был воскрешён, то чуть позже застрелят.

      Что мне страсть монологов вне стен и колонн.

      Всё, что вне, не содержит попытки на случай.

      Если умер герой, отчего на поклон

      так легко он выходит по доскам скрипучим?

      Всё театр – кулисы, перила, партер,

      суетливый суфлёр, номерок гардероба,

      и проржавленный рыжий оттенок портьер,

      и актёр, опьянённый объятьем народа.

      Всё театр – хрусталь полыхающих люстр,

      комнатушки за сценой для грима и трёпа.

      Всё театр – на запах, на вид и на вкус.

      Оркестровая яма – подобье окопа.

      Эту роль доиграть бы, прожить набелó,

      всё в апреле рассеянно, гулко, весенне.

      Если умер герой, его смерть – ремесло,

      он привык умирать в воскресенье.

      2017 год, Донецк

      «Стій! Висока напруга!..»

      Стій! Висока напруга!

      Ты, давно потерявший в моём лице друга

      и обретший врага,

      там,