Мысли и факты – Gedanken und Thatsachen (1902) Кульминация – Die Klimax der Theorien теорий (1884). Том 2. Философские трактаты, афоризмы и исследования. Отто Либман

называемого чтения. Но и так ясно, что каждое последующее «я» всегда создает, не зная почему и какими средствами, все разработки предыдущих «я», богатства нескольких веков, за несколько лет и часов; последнее будет (в правильном смысле) первым». Но это только образец. Вы должны прочитать весь Clavis. Это гениальное каприччио, шедевр, полный глубокой мудрости и здравого смысла, настоящее лекарство для ума». Позднее Шлейермахер («Диалектика», §101), Бенеке («Метафизика», с. 76 и далее) и другие также заявили, что решающим шагом в философском познании бытия, отличного от не-я, является познание множественности одушевленных предметов. Но приоритет принадлежит Жан-Полю. В частности, поражает бессмысленно-абсурдное вложение и перевернутое создание всей литературы, всего человечества в голове солипсиста, вплоть до его собственных творцов и школьных наставников. Clavis Fichtiana с удовольствием показывает нам, как то, что совершенно убедительным образом прорывается сквозь затворничество «Cogito ergo sum» и ведет от индивидуального самосознания к убеждению о «praeter nos», вселенной, независимой от индивидуального Я. Независимая вселенная – это не опыт чувств и не наука о природе, а скорее общение с равными нам, общение с другими духами; и тот, кто не поддается этому течению, впадает в полное безумие.

      Дальнейшее толкование не требуется, но несколько серьезных замечаний можно сделать. Человек, действительно, больше, чем эхо, больше, чем зеркало, обладает, помимо постоянно занятой восприимчивости, еще и весьма энергичной спонтанностью, и может создать из себя многое, что никогда не внушается ему извне, а отчасти и вообще не может быть внушено извне. Выше уже отмечалось, что существуют сновидческие разговоры, сновидческие чтения, сновидческие обмены мыслями, в которых «продуктивное воображение» сновидящего субъекта, как невольного поэта, создает других людей и вкладывает в их уста тайно созданные им самим мысли. Но эти драматизирующие сновидения, как хорошо понимает эго, пробуждающееся от сна и связывающее свое бодрствующее присутствие с прежним опытом, возможны и мыслимы только на основе бесчисленных реально пережитых бесед с реально существующими людьми, в реальности которых Я так же мало может сомневаться, как и в своей собственной личной действительности. Бывает и так, что при воспоминании человек принимает за реальный опыт то, что на самом деле ему только приснилось, и наоборот; глубокая драма Эальдерона «Жизнь как сон» убедительно демонстрирует психологический эксперимент, как искусственно можно усилить подобные самообманы до полного заблуждения. Но эти случаи – лишь редкие исключения из правил, и здравомыслящего человека они нисколько не вводят в заблуждение относительно коренного различия между сном и бодрствованием. Твердое, неопровержимое, как наше личное самосознание, убеждение в реальном существовании и душевности наших ближних и животных логически основано на системе очевидных выводов и бесчисленных