Красавицы и чудовища. Драмы 21-го века. Любовь Сушко

(одна) Тучи сгущаются, не могу я видеть просто так, где моя крупа, пойду —ка я сходу к брату в лабиринт, он хоть и чудовище, но мой брат, ему там пусто и одиноко, хуже, чем нам всем. Может я смогу его уговорить, чтобы он перестал есть людей. Я его уговорю, у меня все получится наверняка, тогда они вернутся целы и невредимы. А я буду приносить ему пищу из царской кухни, и всем будет хорошо.

      Сцена 6

      Лабиринт, по нему бродит Минотавр и бубнит

      Я в лабиринте до самой смерти

      Останусь видно, недолго ждать.

      О, люди, люди, богам не верьте,

      Они способны легко предать.

      Цари в их воле, их дети злые

      Не станут снова перечить им.

      И где-то в бездне немой застыли

      Европа, Перса и Федра, дым

      От тех становищ  не различить мне,

      Устал скитаться среди руин,

      И только с Паном мы тут шутили.

      Он не боялся меня один.

      Он  говорил опять о Тезее,

      Но что за дело мне до того,

      На Лунный  диск я смотреть не смею.

      Не видно больше мне ничего.

      Грехи мамаши надежно скрыты,

      Она укрылась где-то в тиши,

      И смотрит радостно Афродита,

      И тонет, тонет душа в глуши.

      Чем быль такая уж лучше небыль,

      Я растворяюсь среди руин.

      Сын Посейдона не видит неба,

      И он  остался совсем один.

      Мой голос хриплый растает в море,

      И остается стихии рев,

      Но Минотавр еще с Зевсом спорит,

      И проиграет в стихии он.

      И дядя снова зовет  Тезея,

      Меня прикончит мой брат, увы.

      И глаз поднять  от земли не смею.

      Там лабиринты, ущелья, рвы.

      Нас надо прятать опять от мира,

      И пусть мы снова замрем в тиши,

      Там  Аполлона ночная   лира,

      Ей  стоны Пана не заглушить.

      Мой брат опять  проиграет, знаю.

      Не видеть нам в этот час побед,

      Мы в лабиринтах бредем по краю,

      Нас обнимает дремучий лес.

      Но в чем пред всеми мы виноваты,

      За что платить нам, я не пойму,

      И все же смерть моя  как  расплата,

      Не видя света, шагну во тьму.

      Отец в бессилии замирает,

      И вместе с ним безголос и сир,

      Сестра Тезею убить помогает.

      Смерть – избавленье, безумен мир.

      Меня он, знаю, принять не смеет,

      Несется к гибели и Икар.

      Но Ад откроется и Тезею.

      А я скитаться давно устал.

      И грозный Минос ревет в тумане,

      И плачет Федра во тьме ночной.

      Она завидует  Ариадне,

      Опомнись, милая, что с тобой?

      Ее он бросит, рванет в Афины,

      И слава Зевсу, что не догнать.

      Я жил так страшно, но я покинул

      Твой остров, Минос, и благодать

      Действие 3

      Сцена 1

      Ариадна