Кризис Ж. Евгения Батурина

Даже не скажешь, что курорт, особенно если на набережную не выходить.

      – А с Борей что? – Антонина отлично делала вид, будто не теряет терпения, я оценила ее актерскую игру.

      – А вот с Борей – обычный курортный роман, – сдалась я. – Увы. К настоящей жизни никакого отношения не имеющий.

      Антонина сделала круглые глаза и застыла.

      – Почему ты так говоришь? – произнесла она, наконец.

      – Потому что это правда.

      – И давно… это стало правдой?

      – Я три дня думала, – я встала из-за стола и начала для убедительности ходить по кухне. – Слишком все быстро случилось. И слишком сильны чувства. Такое, знаешь, счастье высокой концентрации.

      – Звучит пока не очень плохо, – осторожно заметила сестра.

      – Ну представь. Вот я люблю гранатовый сок. И когда еду в какую-нибудь Грузию или Стамбул, постоянно его пью. Мне прямо кажется, вкуснее нет ничего на свете. Думаю – вернусь в Москву, буду покупать гранатовый сок в супермаркете, как я жила-то раньше без него. Но возвращаюсь – и пью воду, так же как до отпуска. Потому что гранатовый сок хорош в курортных декорациях, а дома он кажется слишком экзотическим, ярким, терпким. Противоестественным. На каждый день не годится. Или, скажем, рамбутан…

      – Я поняла твою мысль, – остановила меня сестра Антонина. – Спасибо.

      – Ну и вот, – закончила я презентацию.

      – Ага, – безмятежно продолжила она. – Ты замечательно сейчас описала страстный роман с турецким аниматором. Ярким и экзотическим. А теперь давай поговорим о Боре. Реальном человеке и нашем друге.

      Я села молчать. Не хотелось мне говорить о реальном Боре и вообще признавать его мнимое превосходство над турецким аниматором. Антонина не торопила и не настаивала. Потихоньку, аккуратно задавала разные мелкие вопросы. И я, сама не замечая, рассказала ей всю нашу сочинскую историю, вплоть до того момента, когда Боря уехал к себе домой, а я осталась на Шаболовке без него и без капли радости.

      – И что, он с тех пор пропал? – спросила сестра. – Не пишет?

      – Да нет, пишет. А еще чаще звонит.

      – Звонит и просто болтает? Встретиться не хочет? – раскручивала сюжет Антонина.

      – Почему, хочет. Завтра вот хочет. В театр собираемся, в Большой.

      – А-а. Как на вашем первом свидании?

      – Ну да. И потом в тот же ресторан. Точнее, в другой, но по тому же адресу – прошлый закрылся уже. Рестораны в Москве долго не живут.

      – Точно. Как и любовь… – повела бровью Антонина, – к гранатовому соку.

      Сестра замолчала, начала собирать чашки и медленно складывать их в мойку, а по пути еще вытирать стол, двигать табуретки, закручивать банку с кофе, переставлять что-то на полках. Давала мне время подумать.

      – Ладно, – сказала я. – Ты права. Не похож Боря на аниматора.

      – Угу, – равнодушно кивнула она, задвигая бедром ящик с ножами.

      – И на опереточного злодея не похож.

      – Ага.

      – И действительно ничего плохого не сделал. Пока.

      – Так.

      – Но… Это же я, сестра твоя