Конфедерация Метала. Владимир Станиславович Потапов

Обсидианов. Все они такие, кто похуже, кто получше. Жрецы без веры и верности, реально.

      – Примерно подобное он говорит про Братство, когда ты куда-то отваливаешь.

      – Примерно подобное он мне говорит всякий раз, когда проигрывает в костиаторы. – Черногоре нанёс мне зелье на рану в районе туловища, от чего я поднял глаза вверх и посмотрел на летающего по полю Смугра.

      – Эти ваши устаревшие приколы, конечно.

      – А чего? Жрецы, как-никак, внесли свой вклад в зарождение нечисти. – Рана начала пенится и медленно регенерировать рану.

      – Как, впрочем, и давние нападки Братства на Жрецов.

      – Не отрицаю. – Черногоре хлебнул скульки из своей затёртой фляги, добытой из внутреннего кармана мантии.

      И всё же старая добрая скулька спасает, этого у неё не отнять. От бессилия и истощения она быстро дала мне по шарам, стало чуть менее больно, да и некоторое умиротворение пришло. Всё же Черногоре знает своё дело. Это я про скулечное дело, а не лекарство.

      – Так, братишка, всё, что мог, я подлечил, дальше тебе путь в лекарню. У тебя твои эти ставни металлические работают? – Черногоре указал окровавленной рукой на мои стальные конечности.

      – Не, нихрена, нога барахлит, руку вообще не чую. Да и динамики шебуршат.

      – Встать можешь?

      Я попробовал двинуть ногой. Тяжко. Попытался повернуть туловище, помогая естественной рукой, но тут же отдёрнулся от боли.

      – Понял, не шевелись.

      Черногоре подошёл к стальконю, открыл его боковую створку и достал прицеп. Зацепив прицеп за мою ногу, он включил автоматическое закручивание прута и приподнял меня за плечи, чтобы моя спина, в довесок ко всему, не была стёрта. Максимально подтянув мою тушку и подняв ногу, катушка быстро закрутилась. Черногоре, как на тренировочном поле, при подходе на ноги, присел, схватил меня, и что есть сил подтянул и закинул тяжелый от стали и разбитый от боёв организм на заднее сиденье стальконя. Лёгким движением забравшись на неё сам, Черногоре взялся за поводья и, размашисто тряхнув ими, втопил максимальную скорость.

      – Ну чего, блин, следующая остановка – клиника. – сказал он, и пригнулся. На этом я снова потерял сознание.

      Сквозь кумар и периодический приход в себя я видел, как мы добрались до повозки, полностью оббитой пластинами, запряжённой двумя большими стальконями, с четырьмя колёсами по обе стороны. Между повозкой и стальконями располагалась увесистая скамья, за которой сидел возничий и воитель-стражник, экипированный мечёвкой. На повозке с боковых и задней части красовались эмблемы двух скрещенных гитар, одна по форме напоминала гаечный ключ, другая на длинную колбу с микстурой. Это указывало на лекарскую принадлежность повозки, которая зачастую была больше обычных некрытых походных повозок, и больше походила по размерам не нехилую такую палатку. Черногоре и ещё несколько братьев перетащили меня в кабину и уложили на лекарскую кровать, которая автоматически, с помощью шестерёнок, складывалась из нескольких сидений.

      – Будешь