Не говори, что всё пропало. Николай Иванович Липницкий

раз успела приготовить супчик, когда позвонила подруга. Раскрыла телефон и приложила его к уху.

      – Ирка! – сквозь звуки клаксонов прокричала Галка. – Ты дома?

      – Да. Уже пришла. Вас жду.

      – Мы в пробке застряли. На Кирова! Ты никуда не уходи.

      – Куда я уйду? Подъезжайте.

      Уже не торопясь поела и сполоснула посуду. Галки ещё не было. Чтобы занять себя, Ирка разложила вещи и на секунду почувствовала себя торговкой на рынке. Для полноты ощущения вставила в шубу плечики и повесила на гвоздик, красиво расправив. Ну, вот, теперь, точно, как на базаре. Подходи, не скупись! Отдам за полцены! Даже, смешно стало. Противный звук звонка заставил вздрогнуть. Пришли. Ирина поспешила в прихожую и открыла дверь. Первой влетела Галка и с ходу принялась тараторить.

      – Привет! А, вот и мы! Познакомьтесь. Это Венера, а это Людмила. Они шмотки твои посмотреть хотели. А Ленка Киянова за шубой прийти не смогла. Некогда ей, говорит. Ленке – и некогда, прикинь! Но она же твою шубу знает, видела. А за такую цену можно и вслепую покупать. Она деньги передала.

      Ирка усмехнулась. У Кияновой времени всегда был вагон. Она, наверное, никогда в жизни не работала, чуть ли не с шестнадцати лет пробиваясь на содержании у разных богатеньких папиков. Скорее, не захотела ехать. Одна из тех, с кем тусили до гибели мужа, и которые после смерти Игоря отвернулись.

      Венера, чернявая девушка лет двадцати, сразу прошла в комнату, а Людмила, моложаво выглядящая женшина лет сорока, задержалась, разглядывая потолок.

      – Соседи топят? – кивнула она на забеленное, но всё-равно слегка видное жёлтое пятно.

      – Не знаю, – пожала плечами Ирка. – Я эту квартиру три дня, как купила.

      – Так себе квартирка.

      – По цене. На что-то получше не хватило.

      – Временные трудности?

      – Надеюсь, что временные.

      – Можно было бы кредит взять. Подумай. Я в банке работаю. Могу поспособствовать. Не дело в таком сарае жить.

      – Да я ей говорила! – поддержала Людмилу Галка. – Такая квартирка в центре продавалась, пальчики оближешь!

      – Я подумаю, – свернула разговор Ирка, не желая спорить и что-то доказывать. – Пойдём в зал вещи смотреть.

      Торговля заняла часа полтора. Женщины, то и дело, хватали понравившуюся вещь, одевали её тут же, нимало не стесняясь, и бежали в коридор к древнему трельяжу, чтобы покрутиться перед зеркалом. Процедура утомила и, когда закончилась, как пишут в газетах, к обоюодному удовлетворению сторон, Ирка еле сдержала вздох облегчения. Галка ускакала с подругами, на прощание выразительно показав глазами на Людмилу и ещё раз посоветовав подумать. Ирка устало кивнула. Не объяснять же ей прописные истины о том, что кредиты ещё и отдавать надо. А, как говорится, занимаешь чужие, а отдаёшь свои.

      Оставшись одна, прошла в зал и собрала те вещи, которые не удалось продать. Потом, села и посмотрела на две стопки денег. Одна – баксы, другая – рубли. Шубу, конечно, было жалко.