.

напряжения кулак, разжался и на серые камни грота слезинками брызнули агатовые бусинки разорвавшихся чёток.

      Восемнадцать секунд подряд седловина перевала и плато вздыбливались причудливыми фонтанами разрывов. Кольченко и его бойцы всё дальше и дальше уходили вниз по плоскому и широкому, как Невский проспект, гребню горного отрога. Заградительный огонь гаубиц следовал за ними, защищая с тыла.

      «Это вам, «мужики в широких штанах», за Хару и Шигал от меня лично», – подумал про себя лейтенант. – «Месть свершилась».

      Они уже шли небольшой шеренгой, положив стволы пулемётов и автоматов на плечи, а позади них грозно вздымалась огневая завеса огня артиллерии. Бог войны сегодня явно был в ударе.

      Ставший совсем пологим, отрог повернул налево, и перед идущими раскинулась во всей своей красе жёлто-зелёная долина реки Алингар, спешащей навстречу с первой рекой ведического Семиречья – с Кабулом. Запылённая боевая техника бронегруппы встречала их, грозно ощетинившись стволами «Шилок», танков и БМП, суля надёжную защиту. Дивизион прекратил постановку заградительного огня. У самой подошвы горного отрога, перед входом в коварную зелёнку, обозначив себя отброшенной в сторону шашкой оранжевого дыма, их ожидала разведрота.

      Пришедший в себя Галиев забрал у лейтенанта радиостанцию, а запасливый украинец Вонс, достав из кармашка вещевого мешка жестяную коробочку из-под конфет «Монпансье», вынул из неё пачку строго запрещённых при выходе в горы сигарет. Все пятеро с явным удовольствием затянулись щекочущим пересохшее горло табачным дымом и, перестроившись из шеренги в колонну, продолжили своё победное шествие. Зависший над их головами очумелый жаворонок пел яростный гимн продолжающейся жизни и перемещался вместе с ними в пространстве и времени в сторону струящейся внизу реки. Жаркий солнечный день клонился к вечеру, ад войны остался где-то далеко, на горном перевале, а они спускались в долину, где их ждал покой, вода, тенистая прохлада. Почти что, Рай. Не хватало лишь гурий, но выжившим они и не полагались…

      Несколько минут спустя, их маленькая колонна пристроилась в хвост неторопливо движущейся цепочке разведроты, и вскоре, без приключений миновав зелёнку, они вышли в район огневых позиций артиллерии. Дивизион приветствовал разведчиков, возвратившихся с гор без потерь, залпом всех своих орудий и реактивных установок по цели 151, кишлаку Салау, в котором понёс потери десантно-штурмовой батальон и куда, по логике простых вещей, к этому моменту должны были вернуться недобитые в сегодняшнем бою духи.

      Казачёнок развернул змейку ротной колонны на сто восемьдесят градусов и направил её голову навстречу идущим в хвосте лейтенанту и его подчинённым. Со стороны это напоминало послематчевое приветствие хоккейных команд, катящихся навстречу друг другу, пожимая руки и изредка обнимаясь. После этой короткой церемонии скупой мужской благодарности разведрота ушла направо, в сторону своей бронегруппы, а Вонс, Галиев и Кольченко побрели на огневые позиции дивизиона.

      Огневики, завершив прощальный артналёт на Салау, самостоятельно,