Тень наркома. Олег Агранянц

Павел Михайлович. – Для этого потребуется времени значительно больше, чем думают некоторые наши отчаянные головы. Когда будет трудно, надо повторять одно: мы вернемся. Мы не можем не вернуться, потому что мы правы.

      Мы с Мальвиной сели в машину. Она сразу положила голову мне на плечо и закрыла глаза. Я открыл окно. Машина плавно тронулась.

      Навстречу совершенно непонятной новой жизни.

* * *

      В гостинице нас встретил парень лет двадцати пяти.

      – Меня зовут Мануэл, – представился он по-русски. – Я вас провожу в номер. Мне сказали, что вы уже поужинали. Багаж в номере.

      Поднялись на четвертый этаж. Багаж занимал половину небольшой, с одной широкой кроватью, комнаты. Мальвина сразу бросилась к чемоданам, Мануэл остался у двери.

      – Нужны ваши паспорта.

      Мальвина открыла сумочку, вытащила документы.

      – Вы не могли бы спуститься вместе со мной в регистратуру? – обратился ко мне Мануэл.

      – Я нужна? – спросила Мальвина.

      – Нет.

      В комнате, которая служила Мануэлу кабинетом, пахло кофе. Он протянул регистрационные карточки.

      – Если что непонятно, спросите.

      Вопросы по-португальски, по-английски и по-французски.

      – Нет, пожалуй, все понятно. А вы хорошо говорите по-русски.

      – Я учился в Москве, в комсомольской школе. У вас есть крузейро?

      – Нет, только доллары.

      Он вынул из стола несколько купюр, протянул:

      – На первое время хватит.

      – Сколько я должен?

      – Это вы решите с товарищем Ромеру.

      – Спасибо.

      – Завтрак внизу в холле с шести до десяти.

      Я отдал заполненные листки. Мануэл взял их, внимательно прочел, положил в стол:

      – Спокойной ночи. До завтра.

      Я вернулся в номер. Часы на прикроватной тумбочке показывали десять минут третьего. Уличный фонарь освещал стол, чемоданы, спящую на кровати Мальвину. На ней была желтая пижама, разбросанные на две подушки волосы закрывали лицо.

      Спать почему-то не хотелось. От усталости, что ли. На полу валялась расстегнутая сумка Мальвины. Вероятно, в мое отсутствие Мальвина что-то в ней искала. Я взял сумку, положил на стул, хотел закрыть и заметил, что из сумки торчит листок бумаги. Я слегка засомневался. Потом осторожно взял его, подошел к окну и при свете фонаря начал читать:

      «Мне будет не хватать тебя. Но, вероятно, ты права, так надо. Это моя последняя записка, ты ее получишь в аэропорту в Будапеште. Теперь у тебя есть все, что ты хотела – деньги, пусть не очень большие, но надо суметь ими распорядиться, надежная опора – я не знаю этого человека, но все говорят, что на него можно положиться. Ты должна исчезнуть из моей, из нашей жизни навсегда. У тебя будет своя новая жизнь. Ты всегда любила авантюры. Эта новая авантюра, в которую ты ввязалась, по крайней мере, не опасна. Выйдет – хорошо, даже очень хорошо. А не выйдет, ничего страшного. Я сделал все, что мог, даже больше, чем мог. Сейчас не самые лучшие времена, но правда обязательно победит. Потому что правда всегда остается правдой, даже несмотря на то, что мы с ней сотворили. Не хочется прощаться. Но надо. Надо уметь подводить черту.