.

мать.

      – Вполне, – уверенно кивнул Андрей. – Поэтому я и не рвусь в бой. Хочу успеть при жизни собственную дочку на руках подержать. Ника, я не буду щадить ваши чувства, скрывая правду за недомолвками и ложью. Вы имеете право знать, насколько ситуация опасна и непредсказуема. Есть шанс, что вы просто потеряете дочь, и это, поверьте, на данный момент выглядит наиболее желательным вариантом развития событий.

      – Это жестоко, – упрекнула его клиентка.

      – Зато честно, – пожал он плечами. – Я ведь не первый, к кому вы обратились за помощью, и думаю, что правды до этого вы слышали немного.

      Вероника промолчала. Да и что она могла сказать? Аркадий говорил Турину о том, что помимо Егора Акимовича с Кариной пытались работать и другие люди, но безуспешно. Обещали помочь, брали деньги за свои услуги, а потом разводили руками – мол, сделано всё возможное, но почему-то ничего не получилось. Андрея больше беспокоили те, кто не помогал, но проявлял интерес – люди, которые молча стояли под окнами. Вероника так и не поняла, почему они приходили, хотя заглядывала в головы ко всем. И Аркадий тоже ничего общего между ними не нашёл, но у него хотя бы имелась информация, которую можно изучить.

      – Как мне теперь с ней разговаривать? – прошептала Ника, чуть не плача.

      – По-взрослому, – предложил Андрей. – С подростками её возраста по-другому разговаривать нельзя.

      – Но я ведь теперь даже не понимаю, что можно сказать, а что нельзя. Про вас, про защиту, про всё остальное.

      – Но вы ведь мать, – напомнил ей Турин. – Я не знаю ваших отношений. В том, что она осознаёт свои действия, у меня пока тоже твёрдой уверенности нет. О том, что она может кого-то убить, лучше не говорите. Конфликты не провоцируйте и не поддерживайте. Скажите, что я хочу помочь, потому что она может умереть, если ничего не сделать.

      – Ей уже говорили, – вспомнила Вероника. – Она отвечает, что не умрёт, потому что знает своё будущее.

      – Будущее зависит от выбора в настоящем, – философски заметил Андрей. – Попробуйте намекнуть, что моя помощь может стать дорожкой в то будущее, которое она видит. Ника, в этом я плохой советчик, поймите. Вы хорошо знаете свою дочь, а я с ней даже поговорить не могу.

      – Я поняла, – кивнула Вероника.

      – Я позвоню вашему мужу и сам всё ему расскажу, – пообещал Андрей.

      – Хорошо.

      Ника расстроилась окончательно. Турину было жаль её, но взаимное доверие предполагает откровенность, поэтому иногда приходится быть циничным и жестоким – так врач сообщает пациенту страшный диагноз. Нельзя принимать чужие чувства и эмоции близко к сердцу, иначе есть риск стать их покорным рабом. Нельзя жалеть обречённых. Нельзя быть слабым – в магии это недопустимо. Либо ты, либо тебя. А если есть сомнения, то самым лучшим решением будет даже не начинать то, в чём не уверен до конца.

      * * *

      – По домам? – спросил Скиф после того, как Вероника была доставлена домой.

      – Нет, – отрицательно