Штормовое предупреждение. Чжу Шаньпо

авание по улицам и переулкам, покуда паводок не схлынет. По нескольку дней возле каждого дома кружатся, а то и заплывают внутрь, фекалии, рваная обувь, одежда, косметические маски, парики, пластиковые ведра, презервативы, гигиенические салфетки, трупы животных… волшебное время свинства в Даньчжэне. А потом тайфун уходит, не оставив ни воспоминания, ни тени, и некому рассказать о его проделках, потому что мертвые не говорят. Потоп – древний возлюбленный тайфуна. Он вечно следует за ним по пятам, а потом уйдет, как пришел, исчезнув без следа.

      Каждый раз перед тайфуном у меня возникает острое желание сбежать из города. Я пыталась много раз. Но ни разу моя затея не увенчалась успехом. Я надеялась, что в этом году у меня получится. Год выходит длиннее жизни. Не нужно ждать до следующего года. Я была готова.

      Июнь подходил к концу, а тайфун и наводнение еще не явились. Народ уже перенес ценные вещи куда повыше. На нижних полках магазинов лежала всякая мелочь, которую можно было убрать в любой момент. Говорят, в районах выше по течению непрерывно лили дожди, но уровень воды в реке Даньхэ все не поднимался. Все ждали-дожидались, у всех уже скопились новые претензии к наводнению, как к опоздавшему без уважительной причины человеку. Жители Даньчжэня не знали, как дальше жить без тайфуна и наводнения.

      Однако когда Жун Яо сообщил, что наступает период штормового предупреждения, внезапно обнаружилось, что осталась куча вещей, которые делать уже поздно. Народ привычным образом кинулся суетиться, в суете не забывая впаривать друг другу свой опыт и наставления. А завтра или послезавтра я с утреца тихо уеду из Даньчжэня. Спустя месяц, а то и полгода после тайфуна и наводнения они вдруг поймут, что меня нет. И им так странно будет. Наверное, решат, что я во время потопа утонула и меня унес поток, и даже труп мой им будет лень искать. Наводнение мне поможет. С той поры я полностью исчезну из их мира, и мы забудем друг о друге. Это именно то, чего я хочу.

      Буря, скоро грянет буря, вся природа замолчала. С наступлением штормового предупреждения мелкие торговцы и лоточники в городе с криками разбежались кто куда, как корова языком слизнула. Хотя период штормового предупреждения иногда может быть очень долгим – день, два, три, четыре или даже пять дней, а иногда и вовсе бывает, что в конце концов тайфун выходит мертворожденным, изливается на полпути и до Даньчжэня ему больше не остается дела.

      Жун Яо только что объявил штормовое предупреждение, и самые разные люди в панике заметались по улицам точно так же, как в кино спасаются от воздушного налета. Они громко кричали:

      – Тайфун идет, наводнение несет!

      Нервные и возбужденные, они таскали вещи, как муравьи, укрепляли двери и окна, словно бандиты в глухой обороне, словно дезертиры. Как заведено, они засунули в школьные ранцы детей заранее подготовленные веревки, строго-настрого наказав: если тайфун внезапно настигнет их на полпути, пусть привяжут себя к прочному стволу дерева, чтобы ветер не унес их, и ждут, пока взрослые не придут на помощь.

      Город был полон мусора, неведомые закоулки забиты нечистотами, вонючие дренажные канавы и заросшая грязью брусчатка – все нуждалось в штормовом крещении. Без помощи тайфунов и наводнений весь местный мусор и грязь никогда не смогли бы вычистить.

      К счастью, до прихода шторма я успела заработать достаточно денег на дорогу до Чанша.

      Почему я выбрала Чанша? Сама не знаю. В любом случае, я многажды пересчитала – денег мне хватит только дотуда. Дальше я не уеду. А на конце оплаченного пути меня непременно будет ждать мама.

      Я давно приглядела рейсовый автобус, раз в день идущий с центрального вокзала в уездный центр. В центре нет поездов, поэтому нужно ехать на городской вокзал. Автобус отправляется в 8:20 утра и прибывает в уездный центр в 3:00 пополудни. По пути он делает получасовую остановку в городке Семачжэнь, где загоняет всех пассажиров в захолустный и суровый, больше похожий на концлагерь, ресторан пикниковой пищи. Никто оттуда не выйдет, не потратив пяти юаней, даже отлить стоит пять мао. Планируя побег, я подстелила соломку и предусмотрительно заложила в бюджет эти пять юаней. От уездного центра до городской железнодорожной станции еще сорок или пятьдесят километров. Вечером я могу остаться на вокзале и дождаться поезда. Поезд до Чанша останавливается в полночь, и на посадку будет всего три минуты. Я даже продумала, что делать, если во время пробежки с меня слетит обувь. Хотя я никогда не выезжала за пределы Даньчжэня, я тысячу раз представляла себе дорогу, мысленно репетировала маршрут и детали путешествия. Предметно, подробно, привычно, как будто я проделывала его сотни раз.

      Когда я уеду, даже тайфун меня не догонит.

      Но внезапно умер Жун Яо. Как будто смертью своей хотел меня стреножить.

      Что ж, раз так, давайте вместе в ветре хорониться.

      Тот, кто слушал кино

      Позавчера в полдень должен был начаться показ фильма, но в кассе кинотеатра не было ни души, и никто не покупал билеты. Удивленный кассир высунул голову из окошка кассы и посмотрел на вход. Большеухий Лу, который охранял дверь, куда-то запропастился, а люди, оказывается, уже в очередь выстроились. Директор