Нокаут. Оксана Петрова

это осталось от моего обеда, – отвечала я.

      И даже в этом мы с сестрой не совпадали! Аля выскакивала на кухню, откусывала кусочек огурца, хватала ломтик помидора и скорее неслась к своему фортепиано.

      – Да ты нарежь себе овощи нормально, – говорила я. – Салат же вкуснее!

      – В животе все равно смешается, вот и будет салат! – смеялась сестра.

      Я снова оставалась на кухне одна.

      Вечером, накормив семью и перемыв посуду, я шла делать уроки. Наверное, это было неправильно и следовало учиться с большим старанием, но память у меня была хорошая, я быстро выполняла домашние задания и получала хорошие оценки.

      Не знаю, откуда взялось во мне это желание заботиться обо всех в семье. В мамином характере ничего подобного не наблюдалось, в сестре – тоже, а мне очень хотелось, чтобы все были сыты, довольны, хвалили мои блюда. Может быть, обслуживая маму и сестру, заботясь о них, я чувствовала себя нужной? Каждый сам ищет способ самоутверждения, а мне был близок именно этот.

Богини семейного очага

      Однажды наши местные врачи поставили маме диагноз «мастопатия» и направили на обследование в московскую онкологическую больницу на Каширском шоссе. Как раз в то время Алевтина поступала в музыкальное училище, и мама, которой предстояло уехать не меньше чем на месяц, отправила меня гостить к своей сестре Фаине в узбекский Бекабад.

      От тети я вернулась настоящим специалистом по узбекской кухне! Дядя Рустам, муж тети Фаины, был военным, в Бекабаде они жили временно, спустя какое‐то время дядя, получив повышение, увез семью в Ташкент. Я очень рада, что удалось провести целый месяц в уютном маленьком городке, в традиционной обстановке, где принято дружно жить, вместе готовить и отдыхать, поддерживая старинные традиции.

      Все время, проведенное в Узбекистане, я записывала в тетрадку рецепты местной кухни: плова, самсы, первых блюд, мантов, разных видов теста, солений, маринадов. А если удавалось попрактиковаться в приготовлении, то это было счастье! Однажды тетя и дядя собрали гостей, и я, шестнадцатилетняя девочка, самостоятельно приготовила угощение на два десятка человек и накрыла стол. Этот труд был в удовольствие.

      Секретам узбекской кухни я училась и у тети, и у дяди, причем дядя любил готовить и частенько оказывался в роли повара возле домашнего очага. Тут был один особенный момент: я оказалась вовлечена в маленькое жульничество тети Фаины и, разумеется, не выдала ее. Как и моя мама, тетя не рвалась выполнять роль хозяйки, жертвенно обслуживающей всю семью. Выражаясь современным языком, она была, скорее, бизнес-леди – заведовала мебельным магазином, посвящая себя работе. Иногда вечером тетя Фаина возвращалась домой и, подмигнув мне за спиной мужа, заявляла:

      – Ах, как голова разболелась. Пойду прилягу ненадолго, а ты, Рустам, позаботься об ужине, пожалуйста! Как же я устала, ох, как же мне нехорошо…

      Тетя удалялась в спальню, а наивный дядя Рустам бежал на кухню, надевал передник и принимался жарить, нарезать,