Командоры полярных морей. Николай Черкашин

гидрографов Сергеева. Тяжелый был человек Сергеев. Он в наше тайвайское сообщество не вписался.

      – Как вы сказали? Тайвайское? – переспросил, Рунд.

      – Тайвайское, – по складам повторил Новопашенный. – По первым слогам «Таймыра» и «Вайгача»… Борис еще хотел так открытую землю назвать: Тайвай. Но окрестили ее Землей Императора Николая II, в честь трехсотлетия дома Романовых. Большевики переиначили, конечно. Сейчас она на совдеповских картах как Северная Земля записана. Северная, и все тут… Мало ли у нас северных земель? За Полярным кругом хоть каждый остров «Северным» зови… Вы уж простите брюзгу старого… Опять с курса сбился.

      Так вот, не пришелся нам ко двору генерал Сергеев. Кают-компания у нас была молодежная. Я в свои тридцать два и то стариком считался. А Вилькицкий с Жоховым, те и вовсе «козероги»: на четыре года младше меня были.

      Я у Жохова, в их младшей кадетской роте, фельдфебелем был. Он на меня эпиграмму написал:

      Фельдфебель наш рожден был хватом:

      Кадет? – хватать.

      Но это – фатум.

      Ни сном ни духом, конечно, не ведал он, что мне придется ему глаза закрывать… Н-да… Морской круг, он очень тесен. Семья. Безо всяких аллегорий… А уж такой поход, как наш, сибирский, на одной военной дисциплине не сломаешь. Тут нужно было особое товарищество, основанное не на субординации, а на братстве людей, знающих, для чего они здесь, зачем пришли сюда, в ледяную погибель.

      Общность судьбы, цели и риска – это, я вам скажу, такой сплав – на всю жизнь людей вяжет…

      Ну и вот, Борис Андреевич Вилькицкий, Бобочка, как мы его называли, в свои двадцать восемь лет уже капитан второго ранга и начальник такой серьезной экспедиции, как наша. Жохов – всего лишь старлей и помощник.

      Бобочка-то Бобочкой, но офицер лихой был, храбрый. Хотя и не очень везучий. В Порт-Артуре вызвался подводной лодкой командовать. Одно слово, что лодка. Гроб подводный, из подручного железа склепанный, а он на нем собирался на внешний рейд выходить, мины ставить. Слава Богу, что до этого не дошло… В атаки штыковые на японца ходил. Грудь навылет прострелили. А потом Морскую академию закончил. Вот он в чине приятеля и обошел…

      Рунд поймал себя на том, что слушает старика с живым интересом, хотя почти все, что он рассказывал, было очень далеко от сути порученного ему дела. Но он знал и «серебряное» правило разведчика: дай человеку выговориться, и тот сам скажет то, что тебе нужно.

      Кельнер уже дважды менял кружки с пивом.

      – Однако и Жохов был не лыком шит. Правнук нашей российской знаменитости – адмирала Невельского, племянник адмирала Жохова. Ну и характер тоже не сахар, даром что поэт… Он ведь на Сибирскую флотилию с Балтики под фанфары загремел. Что уж у него там в Либаве произошло, точно не скажу. Слышал, что повздорил на линкоре – он на «Андрее Первозванном» служил – со старшим офицером. Вроде бы тот унтера несправедливо цукнул, ну и наш флотский Лермонтов вызвался… Кончилось тем, что обоих с линкора списали. Ну и махнул Алексей Николаевич к нам, искать