Случай в санатории. Роман Воликов

свойственная всем старинным паркам, только добавляла очарования. Жиров сел на лавочку и закурил, последние две недели лета, листва начнёт неумолимо желтеть, в воздухе появится запах осеннего тлена, меланхолично размышлял он, всё в этом мире преходяще, вот как та женщина из номера, в котором его поселили, жила и умерла. Он закрыл глаза и подставил лицо солнечным лучам.

      «Ну и что вы думаете об убийстве, Иван Иванович?» – услышал Жиров голос.

      Рядом на лавочке сидела крепкая, плотно сбитая старушка в спортивном костюме «Адидас».

      – Простите, мы знакомы? – сказал Жиров.

      – Я видела вас в суде, – внушительно сообщила старушка. – Вы выступали обвинителем по делу банды Петрунина. Я на пенсии, посещаю все открытые судебные заседания. Знаете, интереснее, чем в театре. У вас была такая яркая речь.

      – Спасибо, – сказал Жиров. – Э…

      – Зоя Павловна, – представилась старушка.

      – Видите ли, Зоя Павловна, – сказал Жиров. – Я здесь в отпуске. Если вы о смерти той женщины, что умерла несколько дней назад, это компетенция местных правоохранительных органов.

      – Это неправильно, Иван Иванович, – сказала Зоя Павловна. – Вы находитесь, так сказать, в эпицентре и самоустраняетесь от расследования. Так нельзя.

      – Да я не самоустраняюсь, – сказал Жиров, мрачно подумав, господи, свалилась мне на голову эта миссис Марпл. – У меня и полномочий соответствующих нет.

      – Я вам расскажу краткую фабулу событий, – сказала Зоя Павловна. – А вы уж решите, как вам поступить.

      – Ну, хорошо, – согласился Жиров. Меланхоличное настроение улетучилось, от бабушки легко не отвяжешься, подумал он. – Рассказывайте.

      – Видите ли, Виктор Петрович тут завёл натуральный гарем…

      – Виктор Петрович это кто? – перебил Жиров старушку.

      – Рыбин, директор санатория. Объяснение, конечно, лежит на поверхности, коллектив в основном женский, интересных мужчин всего двое: Рыбин и хирург Евгений Семёнович, но тот, к сожаленью, крепко за галстук закладывает. Так что получается, что Виктор Петрович как петух в курятнике. Докторши наши возраста около сорока, такой, знаете, опасный период жизни, когда во все тяжкие понести может.

      – Ясно, – сказал Жиров. – А вы до выхода на пенсию кем работали?

      – Учителем математики в школе, – сказала Зоя Павловна. – До шестидесяти трёх лет лямку тянула, и дальше бы работала, но более молодые коллеги уговорили на заслуженный отдых уйти.

      «Не повезло, – подумал Жиров. – И персоналу санатория не повезло, и мне не повезло».

      – Сплетни разные ходят, – продолжила Зоя Павловна. – Якобы и свальный грех практикуется, не хочу эту грязь повторять. Вы поймите правильно, Иван Иванович, я не ханжа, в жизни всякому уродству место есть, в конце концов, взрослые люди самостоятельно свой выбор делают, но зачем же человека убивать.

      – Не вполне понимаю взаимосвязь, – сухо сказал Жиров.

      – Сейчас поймёте, –