Нойды. Красный браслет. Елена Дмитриевна Булганова

вчера потерялся в нашем городе. С вами скоро свяжется секретарь Прайда, придется некоторое время работать с ним. Ищите мальчика всеми возможными способами. Найти его очень важно. Понимаете?

      – Мы понимаем, конечно, – пробормотала Таня. – А ты будешь с нами?

      – Нет, но мы сможем держать связь по этому номеру. Звоните мне, когда пообщаетесь с тем человеком. Ну и вообще, насчет Вики держите в курсе.

      – Конечно. Как твоя нога?

      – Ведет себя хорошо. Ребят, вы там берегите себя, ладно? Хотел бы быть с вами.

      – Мы справимся, Платон! – привставая на цыпочки, проорал в трубку Маго.

      Таня с оцепенелым видом вернула ему аппарат с потухшим экраном.

      – Мне одному этот разговор показался странным? – тут же спросил Владимир. – И с каких пор моя сестра употребляет словечки типа «железно»?

      – На самом деле не употребляет, – открестилась Таня. – Ты просто пока не в курсе, я не успела рассказать, столько всего происходило. Но мы разработали специальный код на такой случай. Если звонивший начинает разговор со слова «приветик», то это значит – разговор может прослушиваться, не сболтните ничего лишнего. А еще есть слово «железно» – значит, сказанное нужно понимать наоборот. Надеюсь, Платон догадался, что последнего первенца мы нашли. Есть и другие слова, но в этом разговоре не понадобились.

      – Это они придумали такой шифр, чтобы отучить меня от жаргонных словечек, – пожаловался Володе Маго. – Типа буду внимательнее и перестану их зря вставлять.

      – А про Вику мог и промолчать, – укорила его девочка. – Теперь Платон будет волноваться.

      Угушев сердито выпятил губу и пожал плачами. В этот миг пискнул смартфон Владимира, он глянул на экран, нахмурился.

      – Родители? Абреку хуже? – испугавшись, опасно покачнулась на лестнице Таня.

      Маго ступенькой ниже подпер ее плечом.

      – Нет, это Злата. Зовет нас всех поскорее к Элле. При этом просит не волноваться. Юмористка!

      Только теперь они ожили и спешно покинули парадное.

* * *

      Когда въехали в город, Виктория словно в оцепенение впала, сидела неподвижно и дышала через раз. Глаз не отрывала от панорамы за окном машины. Этот городок пугал и словно ранил ее, каждое здание неприятно царапало душу. Она думала, что должна, может быть, помнить вот тот дом с граффити на фронтоне или вот ту детскую площадку, но почему-то не помнит. Ей даже не приходило в голову, что дома на окраине совсем новые, наверняка построены, когда она жила уже совсем в других местах.

      – Куда мы теперь? – спросила Виктория и добавила, не сразу получив ответ: – Па-ап?

      Все же он ее отец, как ни крути, именно он был рядом все эти годы. Она знала все его привычки. Вот и сейчас: лицо у отца как будто безмятежное, даже насвистывает под нос какой-то мотивчик, смешно выпячивает трубочкой губы. Но ее вопрос не услышал – значит, чрезвычайно на чем-то сосредоточен. И волнуется. Понадобилось окликнуть несколько раз, прежде чем он очнулся, перевел на нее взгляд.

      – Что, милая? А, меня ждет встреча и содержательная беседа с нашими ребятишками, с первенцами. Тебя