Нойды. Красный браслет. Елена Дмитриевна Булганова

хмыкнула девушка. – Пойду открою дверь, чтобы он зашел без предупреждения и сразу нарвался на Сонечку.

      – Понимаю твой сарказм. Но он, понятное дело, не дурак, примет меры предосторожности. Даже, скорее, сам не сунется, тот еще трус. Отправит к вам специально обученную охрану, они уволокут малышку.

      – Ладно, как только ребята вернутся, обсудим, куда ее спрятать.

      – Можно у меня, ключи у тебя есть.

      – Или у сестры… Ой!

      – Что, Элка? – заорал перепуганный Редкий.

      – Да тут мне еще Антон звонит. Я отвечу ему, ты повиси, или потом перезвоню.

      – Поосторожнее с ним! Сам тебя наберу через пять минут.

      Голос Антона был ожидаемо мрачен и напряжен. Кажется, последние дни он иначе и не разговаривал.

      – Элла, какие новости? – спросил он. – Как наш одноглазый, выходил на связь?

      – Только что. Он больше не одноглазый.

      – Рад за него. А что насчет малышки?

      Элла напряглась, даже в мозгах застучало. Кинебомба был последним, с кем ей хотелось бы говорить о Соне, но пришлось ответить:

      – Она в порядке. Адаптируется к новой жизни очень быстро.

      – Снова рад. Слушай, я полдня думал, общался с комитетчиками, вел переговоры. И теперь задам тебе, Элла, самый важный вопрос: скажи, ребята согласятся сотрудничать с нами? Спрашиваю, потому что ты и Редкий имеете влияние на них, так что полезно сперва понять вашу позицию.

      – Что ты имеешь в виду? – окончательно разволновалась девушка.

      – Только взаимовыгодное сотрудничество, как и сказал. Думаю, очевидно, что вы даже всей вашей веселой компанией не сможете долго прятать и растить девочку. У нее нет документов, она асоциальна, она опасна. И она – последний шанс наших ребят на нормальную жизнь.

      Элла растерянно молчала, и Антон снизил тон, заговорил почти мягко, с чувством:

      – Элка, мы этим не положим конец Институту – я понимаю, там твоя сестра, ты за нее боишься. Институт с наскоку не одолеть, да и зачем? Проектом «Первенцы» они больше не занимаются. Если где-то не проклюнутся новые детки в ближайшее время, то их всего десять в мире и осталось, первенцев. И, по иронии судьбы, все в наших краях. Теперь «Комитет» хочет дать этим ребятам шанс прожить нормальную жизнь, а не быть использованными в играх сильных мира сего. Что ты об этом думаешь?

      – Я хочу, чтобы так и было, хочу их защитить, – ответила Элла. – Но я не подпущу к девочке ни тебя, ни кого-либо из твоих новых соратников. Я больше тебе не доверяю, Антон.

      – Вот чертоплясие, да неважно это, – быстро проговорил Кинебомба, и девушка представила, как он досадливо морщит свой длинный нос. – Доверяй не доверяй, но теперь игры куда масштабней. Я сейчас веду переговоры с подразделениями «Комитета» во всем мире. Убеждаю, взываю, уговариваю. Если сможем договориться, то это все изменит: впервые «Комитет» выступит одним фронтом с первенцами. А к тебе пока только одна просьба.

      – Какая? – занервничала Котенок.

      – Нужно