Леди Горничная. Кирилл Кащеев

которой нужны деньги? – предположила я.

      – Леди не нужны… – яростно начал он и осекся. Подумал. И уже спокойнее закончил: – Леди не нужно работать.

      – Двадцать семь процентов представительниц алтарной аристократии империи работают уже сейчас, а шестьдесят три процента девушек из высшего сословия собираются работать по окончании учебы. «Женское лицо имперской аристократии», статья в «Столичном вестнике», неделю назад вышла, – пояснила я на его недоуменный взгляд.

      – Не горничными! – отрезал он так уверенно, будто лично собирал материал для той статьи. – И у нас тут не ваша… столица, – последнее слово прозвучало откровенно неуважительно. Ругательно, я бы сказала. – На Юге, аристократки НЕ работают.

      – Я из столицы, – кротко напомнила я.

      – А де Молино – южное семейство, – ехидно напомнил он.

      – Император запретил нам появляться в столице? Когда? Неужели пока я в этом вашем бараке сидела? – сделала большие глаза я.

      Полиция не вошла, а скорее ворвалась в разгромленный поезд – будто рассчитывала застукать безликих на месте преступления. Армейцы всей толпой поперлись в вокзал, к засевшему там местному начальству, пассажиров первого и второго классов вежливо, но непреклонно погнали к вокзальному гостевому дому – мимо меня под руки провели трясущуюся и всхлипывающую пожилую даму, которую я за волосы выдернула из безликой тьмы. Или не выдернула, судя по ее пустому взгляду. А я вдруг обнаружила, что цепочка полицейских отделяет меня и от тех, и от этих – и вместе с пассажирами третьего класса отправилась в пустое (даже без скамеек) багажное отделение. Устроилась в углу на собственном плаще, и рухнула в сон, едва успев подмостить под голову саквояж. Так что, когда меня с руганью и почему-то обвинениями в побеге растолкали полицейские, и поволокли в тюремную карету, была почти бодра и почти спокойна. Еще бы какао с ванильными булочками и ванну… но в полицейском участке разве дождешься!

      – Ты мне тут не умничай! Настоящую леди – хоть тут, хоть в столице, если уж ее туда понесет… – поездок в столицу господин полицейский явно не одобрял, – …содержит семья! – и он откинулся на стуле, глядя на меня с выражением полного превосходства.

      – Не содержит, – покачала головой я.

      – Тебе-то откуда знать?

      – Я Летиция де Молино, семья де Молино меня не содержит, и я работаю горничной.

      – Так, – он потер ладонями бледную от недосыпа физиономию.

      Мне даже жалко его на мгновение стало. Хотя кого я обманываю? Не стало.

      – Упорствуешь, значит. Да пойми ты, дурища! Ты в Приморске! У де Молино тут имение! Их все знают! За десять лет, что тут служу, ни разу не слышал ни о какой Летиции де Молино!

      – А, так вы у нас человек новый, – покивала я и даже испугалась слегка – у него чуть из носа дым не пошел, как у забытого на огне чайника. Видно, полагал себя старожилом. – Я уехала еще перед войной.

      – Удобная байка… была бы, не знай я точно, что у покойного лорда Криштиана де Молино и супруги его, леди Изабеллы, один сын – нынешний лорд Тристан!

      – А