Неудобный русский (сборник). Влад Ривлин

придётся, живёт на съёмной квартире и платит алименты. В добавок ко всему, работы ему везде доставались настолько же тяжелые, насколько и низкооплачиваемые. Начальство его не любило – нрав у Алексея был бунтарский. Несколько раз он восставал – сначала против высоких цен на аренду жилья, потом – против нищенской зарплаты.

      – Мы работаем за кусок хлеба и угол! – возмущался он. Рабочие с ним соглашались, но сказать об этом открыто, прямо в лицо начальству никто не решался – все выжидали. Оно и понятно: у всех семьи, которые нужно кормить. Алексей ни с кем счетов не делал, высказывал начальству всё, что думает, и поэтому в компании нескольких таких же безумцев, как и сам, постоянно оказывался без работы. То же было и с его борьбой за снижение цен на аренду жилья. Народу на акции протеста собиралось немало. Народ слушал речи ораторов-популистов, готовивших себе почву для строительства политической карьеры, и романтиков, вроде Алексея, одобрительно гудел, но при первой же возможности купить квартиру чуть дешевле люди тут же соглашались наусловия покупки и облегчённо вздыхали: «Свою проблему мы решили». Чтобы их самих купить, достаточно было чуть-чуть сбить цену или пообещать побольше ипотеку. Они тут же соглашались на более выгодные, по их мнению, условия и переставали протестовать. «Это уже не наша проблема», – говорили они тем, кто всё ещё пытались что-то изменить.

      Никто, кроме нескольких сумасшедших и пьяниц, не последовал тогда призывам Алексея переселяться в палатки или захватывать пустующие земли на севере и строить на них кибуцы. В конце концов он остался в своей палатке совершенно один.

      Сейчас он выглядел уставшим и подавленным.

      – Но ты же знаешь, что у нас не увольняют, – сказал я в ответ на излияния Алексея. – Ты можешь только сам уйти. Если хозяин тебя увольняет, то по закону должен выплатить тебе компенсацию. А кому охота это делать? Гораздо легче поставить тебя в такие условия, когда ты сам уйдёшь. Тогда тебе не положены ни компенсация за увольнение, ни другие выплаты.

      – Знаю. Он так мне и сказал: «Если хочешь, уходи сам. Почему бы тебе и правда не уйти, раз так не нравится на нашем заводе? Попробуй найти другую работу – более оплачиваемую, с лучшими условиями». Он мне точь-в-точь то же самое сказал, – горько усмехнулся Алексей, – и при этом прекрасно понимает, что врёт: везде всё одинаково – те же условия и та же зарплата, по крайней мере, для меня. Он об этом прекрасно знает, потому и наглый такой. Всех вокруг себя считает дураками, потому что мы работаем на него. Я знаю, что для тебя всё так и должно быть: раз мы работаем на него, а не он на нас, значит, он умнее, значит, ему положено больше, – добавил Алексей, внимательно посмотрев мне прямо в глаза.

      – А разве не так? – принял я вызов Алексея. – Он организовал весь бизнес, вложил в него свои деньги.

      – Ты же прекрасно знаешь, что деньги на бизнес ему дал шурин. Он же и помог ему с крупными заказами. А откуда деньги у шурина, об этом все знают, но молчат.

      – Ну, значит, ему больше повезло, что