Чудовища сна. Том Торк

общем-то этим обстоятельством крайне недоволен. Засеменил. Глянул в глазок.

      Ба! Да это же мой старый дедушка, доживавший девятый десяток и судя по его усталому виду: последний.

      Выглядел он немного понуренным, но как заметил меня сразу просветлел.

      – Привет-привет, – тоже с улыбкой, поздоровался я, приглашая в дом. Он с радостью проследовал за мной.

      – Я что пожаловал-то, – глубоким басом и шёпотом произнёс он, – дело есть плёвое, – ему стало отчего-то неловко, и мой дедушка замолк.

      Я принялся гадать:

      – Рыбалка? – дедушка помял свою кепку-козырёк, отрицательно покачав головой, – телевидение? Телефон?

      – Ну, нет-нет, – не выдержал он моей пытки, – уж, слишком долго живу, куда мне… я уж ничегошеньки не вижу, всё в глазах плывёт… знаешь же, я человек Советский, не привык всякие бумажки заполнять. А тут люди в чёрных костюмах: «Если не заплатите – выселим». А я что? Раньше бабка всё платила… а я человек простой, завода, для меня это всё как-то странно, ничего не пойму, уж неделю хожу, всё думаю, что делать, что делать… да так ни к чему и не пришёл… а сегодня опять они, но другие: «последнее уведомление!», – кричат.

      Я улыбнулся:

      – Это тебе налоги нужно заплатить! – радостно воскликнул я от того, что дело оказалось действительно плёвым. – я завтра утром заеду к тебе: всё решим, а ты не переживай – ложись спать.

      Он улыбнулся, но как-то невесело:

      – Что же это? За что? Налоги.

      – Уж время такое… – сказал я, вставая, он последовал моему примеру.

      На пороге мой дедушка замялся, будто бы что-то вспомнил, запустил руку в глубокий наружный карман пальто и вынул оттуда горсть конфет:

      – Я же знаю, что ты любишь, – чуть смущённо произнёс он, – это, конечно, не те, что были в детстве – сказали, что такие больше не производят – но всё же…

      Конечно, я принял конфеты, по-другому не могло быть.

      Он ушёл. С ним ушёл и созданный им свет. Вновь стало холодно и пусто, глухо.

      На пороге я заметил зелёный фантик от конфеты, маленький, даже незаметный, не больше половины спичечного коробка в длину и ширину. Отчего-то не стал поднимать его и выбрасывать, лёг спать.

      Утро выдалось ясным. Было тепло, а оттого приятно. На чёрном пузатом «жуке» отправился к дому дедушки. Внутри у него оказалось отчего-то ужасно тихо. Я проследовал к нему в спальню. Постучался. Открыл. И…

      Да, правду говорят люди: «близкие уходят слишком рано».

      Тот день с самого утра не задался, на душе скребли кошки и роились мысли: «а что, если это из-за меня? Вдруг из-за нервов?».

      Но все эти измышления ушли как-то сами собой: мне стало почему-то ужасно везти. Дороги, по которым я ехал домой были чудовищно пусты, когда остальные улочки задыхались и стояли в бесконечной пробке. Поступил звонок с работы: уволили по ошибке (бывают же такие случайности! А со мной все коллеги, скалясь, распрощались, желая занять моё место), а теперь даже повысили! Неведомое чудо, чтобы кого-то за год труда подняли с продавца до управляющего! Оплата за бензин всё никак не проходила – кассу заклинило – и нас всех, деловитых, отпустили без. Удивительно! Мне становилось даже ужасно смешно от этого!