Когда Мой Мир узнает об Этом. Письмо четвертое. Спартак Масленников

кондукторов, я добралась до нужной мне остановки.

      Теперь мне стало спокойней, ведь свой район я знала очень хорошо.

      Сначала я отправилась к своему дому, чтобы забрать в подъезде деньги, спрятанные под подоконником.

      Мне повезло, спрятанные деньги были на месте. Забрав свои десять тысяч рублей, я купила булку хлеба, и то мне повезло что продавец согласилась взять у меня эти деньги.

      Сейчас ведь деньги стали другими, у них убрали нули.

      Я с этой булкой хлеба в руках, расстроенная села на лавочку в парке, отламывая маленькие кусочки, и кидая их ходящим около меня голубям, старалась придумать, что мне делать дальше?

      Выбор у меня был небольшой…

      Или я ищу как мне попасть обратно в детский дом, и рассказываю эту историю директору и воспитателям, в которую они вряд ли поверят. Потому что, если они найдут этих людей, они вдвоем скажут, что я сама убежала и я сама еще окажусь виноватой в этой ситуации и снова попаду к ним в руки, а это будет еще хуже. Или я прячусь и больше не возвращаюсь в детский дом никогда.

      – Я решила больше не возвращаться за этот забор… – сказала Юля и показала в сторону откуда мы три минут назад с ней прибежали.

      Слушая Юлькину историю, я не понимал, как такое может быть. Уже потом я узнал, как работала эта схема, от более понимающих ребят.

      Этот мужик выкупил ее у них, для своих интимных удовольствий в надежде, что девочка сирота ни к кому не обратиться, и не пожалуется, искать ее никто не будет, а уже тем более у него.

      Он мог сделать с ней все что захотел, хорошо, что Юля была боевая девчонка и могла постоять и за себя, и за того, кто ей был близок.

      Она даже при нашем первом разговоре, когда я сцепился с ее обидчиком показала мне свой характер.

      А сколько таких девочек и мальчиков пропадали без вести в то время?

      Скольких находи мертвыми и говорили, что он сбежал из детского дома или из приемной семьи.

      Сколько извращенцев подобных Анатолию, который хотел надругаться над маленькой девочкой, было у нас в стране?

      И скольких детей увозили, продавая за деньги в другие страны? Как говорили к «более ответственным приемным родителям», с совершенно другим воспитанием и менталитетом.

      До таких как мы, никому не было никакого дела.

      Даже Юля ошиблась, думая, что милиция приходила в детский дом чтобы ее найти. Вообще все было спокойно всю эту неделю.

      Мы живыми наверняка создавали большей проблемой чем потерянными без вести.

      На тот момент, когда Юля рассказала мне все это, я вообще представить не мог подобного. Я в свои тринадцать лет о таком даже элементарно подумать не мог.

      Конечно, это отбило и у меня все желание возвращаться обратно в детский дом, раз там такое происходит.

      – Как же ты жила оставшиеся время? Тебя не было целую неделю… – поинтересовался я.

      – Девочки, с которыми я общалась, до того, как попала в детский дом, все еще помнят меня.

      Они выносили мне попить, когда я просила.

      Хлеба я ела по чуть-чуть, чтобы утолить