Экологическая психотерапия психосоматических расстройств. Антропологическая медицина. Владислав Можайский

на стрессогенный раздражитель. Естественные реакции эмоционально-психологической разрядки не проявляются в силу долговременного, хронического угнетения, а также отсутствия опыта оптимального их выражения (в том числе в связи с характерологическими особенностями личности пациента). В этом случае работа на первом этапе направлена на повышение телесного и эмоционального тонуса, создание ресурсного состояния и способности сопротивляться стрессогенному воздействию, в том числе через развитие чувствительности к естественным психофизическим ощущениям и состояниям. При необходимости, а также понимании пациентом этих связей, работа проводится и с характерологическими особенностями его личности.

      Следующий этап такой работы посвящается поиску оптимального осознанного баланса между установочными «культурными» реакциями и реакциями живыми, спонтанными и непосредственными, неадекватное выражение которых может привести к нарушению различного рода социальных контактов и, как следствие, к новому стрессу. Этот этап работы особенно важен для людей, склонных к истерическим, импульсивным и неконтролируемым эмоциональными реакциями.

      Важно упомянуть о реакциях другого рода, когда терапевтическая беседа, например, может даже и не касаться впрямую травмирующих обстоятельств и носит, в определённой мере, отвлеченный характер. Подобные реакции и состояния пациента являются «вторичным продуктом», появившимся как некое новообразование в его поведении и носящим, в том числе, защитный характер[14]. Например, пациент никогда не садится в помещении спиной к двери, не выключает мобильный телефон, сидит строго только в определённой позе, одевается только определённым образом, рассказывает о том, какой он на самом деле замечательный, умный и успешный, имеет определённую манеру речи, выражения, которыми оперирует, говорит о том, как трудно, наверное, психотерапевту постоянно выслушивать чужие проблемы, пытается выйти за границы психотерапевтических отношений – дарит подарки, стремится к личным отношениям с психотерапевтом и т. д. Как правило, за всеми подобными действиями, поведением стоят определённые мотивы и чувства, часто неосознаваемые, уходящие корнями в первичную психотравмирующую ситуацию[15].

      Задача специалиста – понять характер подобного поведения, что стоит за ним, своевременно и адекватно отреагировав на те или иные действия, слова, реакции, но только в том случае, если пациент выражает в этом потребность. Иногда достаточно ответить на его вопросы, снижая, тем самым, тревожность в поведении пациента, иногда деликатно отказаться от его предложений, не имеющих прямого отношения к психотерапии, иногда включить эти предложения в непосредственную работу, поняв, что за ними стоит, найдя приемлемые терапевтические средства работы с этим материалом. Важно при этом не нарушить личные границы пациента, например, несвоевременно транслируемыми интерпретациями такого поведения.

      Что

14

Что касается характерных (посттравматических) реакций и поведения, которые носят, как правило, вторичный неявный характер, то существуют даже отдельные, главным образом психоаналитически ориентированные направления в психотерапии, для которых именно подобные неявные («символические») реакции и состояния являются предметом терапевтического внимания и работы. В некоторых из этих подходов различные символы и образы используются как терапевтический инструмент.

15

Данный тип поведения принято считать в психотерапии «переносным», когда пациент бессознательно переносит на психотерапевта чувства, изначально обращенные к другим значимым для него людям. З. Фрейд определял такой тип поведения не только как бессознательную невротическую форму поведения в ситуации психоаналитического лечения, но и как один из ключевых факторов выздоровления пациента при условии, что сам психотерапевт не впадает в «контрперенос» – не испытывает ответных чувств к своему пациенту, как если бы он был тем самым близким человеком. Но пациент имеет право на свои чувства не только как пациент, но и как обычный нормальный человек, так как он «раскрывается», делится с психотерапевтом своим сокровенным, получает деликатную поддержку, понимание и его участие таким образом в драматических событиях своей жизни. Искусство психотерапии в данном случае заключается еще, вероятно, и в том, чтобы суметь разглядеть и отделить переносные невротические чувства от здоровых чувств – благодарности, человеческой симпатии и душевной близости, естественно возникающих у пациента к психотерапевту в процессе их взаимодействия, не игнорируя эти чувства, относясь к ним с пониманием, по меньшей мере. Это важно, так как, если психотравма была получена в определённых отношениях, то и преодолена она может быть в отношениях, и подобные здоровые отношения инициирует в данном случае психотерапевт.