Отработка в Брошенном лесу, или Как случайно выйти замуж. Ольга Корк

двое.

      Двое были покрыты шерстью, имели длинные хвосты, а еще имели наглость разговаривать.

      – Лють, ну что, что там? – пыхтел тот, что был внизу.

      – Подними повыше, не достаю! – отвечал второй, стоя на плечах друга.

      – Лютик, хозяин тебя верни обратно, ты тяжелый!

      – У меня кость пушистая, а ты не шуми, а то услышит!

      – Да кто услышит-то? Девчонка эта марафет наводить пошла, не жди скоро, а мы орешки возьмем и исчезнем.

      Яра была так удивлена, увидев на своей кухне вороватую нечисть, что попросту потеряла дар речи. Но слова наглой пушистой спины с нижнего яруса башни из чертей привели ее в чувства.

      – Я тебе сейчас возьму орешки, – прошипела злая магичка. – Держи!

      Размахнувшись, Яра кинула в чертей зажатым в руке амулетом. Как он должен был работать и должен ли вообще, она и понятия не имела, кидала, скорее, в воспитательных целях, даже не надеясь попасть. Но получилось замечательно. Услышав ее голос, черти обернулись, башня зашаталась, верхний чертенок с проклятиями свалился на пол, а тот, что имел глупость предположить, что Яра их и не заметит, обернувшись, получил амулетом прямо в лоб.

      – Казя, уй, спину-то как больно, Казь, она нас видит! – стонал где-то за столом черт Лютик.

      Казя в свою очередь стоял, потирая ушибленный лоб, со злостью глядя на Ярославу, которая застыла в дверях, не сводя с него взгляда.

      – А я заметил, – протянул он ехидно, – вон стоит и сверкает глазами на меня. То ли дыру прожечь старается, то ли проклятия подбирает. Ух и глазю-юки!

      – А чего ж ты замер-то, – зашептал Лютик, бодро выползая из-под стола, – линяем!

      – А я не могу, – сплюнул на пол черт, – не получается исчезнуть.

      Казя вскинул подбородок с торчащим, как козлиная бородка, клоком шерсти и спросил у Яры:

      – Ну, чего вылупилась, говорящих чертей никогда не видела?

      – Почему же, – Ярослава уверенно шагнула в кухню, мысленно прикидывая, что ей делать с наглыми гостями, – видела. Мы в академии как раз похожих препарировали.

      – Препа…Что-о-о?

      Лютик, как пробка из бутылки, вылетел из-под стола и засуетился возле брата.

      – Казь, Казенька, побёгли отсюда, а? Она же нас щас как схватит и поминай как звали. Чего ты стоишь-то?!

      – Да не могу я, не могу, Лють! Силы она меня лишила! Магичка на всю голову стукнутая!

      – Ну ног же она не лишила тебя, в окно тикаем, Казь! В окно. Фиг с ними, с орешками, шкуры бы унести отсюда!

      Лютик, в отличие от Кази, был ниже, более лохматым и уши у него так забавно тряслись, как у трусливого зайца, и не смотри, что черт самый настоящий. От вида суетливого чертенка самого грозного вида Яра не удержалась и принялась смеяться.

      Ну правда смешные. Вроде и страшненькие с виду, а как дети. Один вон бороденкой трясет от возмущения, второй около него бегает, суетится.

      От смеха Ярославы оба чуть присели и неверяще посмотрели на нее.

      – Ну все, Казь, с ума девка сошла. Ты смотри, как хохочет, и волосы торчат